Через несколько часов Соню и Франко сменил Пабло. Он сел в кресло в углу палаты, достал заготовленную заранее плитку шоколада и раскрыл тетрадь с конспектами по литературе: предстояла сложная контрольная, которую нельзя было провалить, ведь его теперешнее положение в колледже было шатким. Но в голову ничего не лезло, все мысли занимала Мари.
В палате пахло кофе, выпитого за прошедшие сутки в огромном количестве и снова принесенного сюда Пабло. Тишину нарушало лишь легкое ровное дыхание спящей девушки, шелест перелистываемых время от времени тетрадных листов и шуршание фольги от шоколада.
- Ммм, вкусно пахнет, - не открывая глаз, тихо произнесла вдруг Марисса.
Пабло сорвался с места и, случайно задев стоявшую на ручке кресла кружку с кофе, опрокинул ее на тетрадь, но не обратил на это никакого внимания, сейчас главной для него была его спящая красавица.
- Ты проснулась, - радостно сказал он, приглаживая волосы девушки и целуя ее в лобик.
- Пабло? – она была удивлена, открыв глаза. – Что ты здесь делаешь? Где я? Что случилось?
- Ты в больнице.
- Как я сюда попала? Я не помню.
- Ты приняла слишком большую дозу снотворного и чуть не умерла.
Она, наконец, начала вспоминать то, что произошло сутки назад.
- Как ты себя чувствуешь? – с беспокойством спросил Пабло.
- Так, словно меня вывернули наизнанку и забыли завернуть обратно. Но, кажется, я наконец-то выспалась.
- Еще бы. Ты 24 часа спала.
- Тогда понятно, - протянула девушка, легко улыбнувшись.
- Мари, - голос парня стал серьезным. – Скажи мне честно, ты хотела покончить с собой?
- Я не знаю, - так же серьезно ответила она.
- Как это?
- Ты единственный, кто может меня понять. Это получилось само собой. Я просто хотела уснуть и уже не чувствовала разницы между сном и смертью, я хотела покоя.
- Неужели ты готова была оставить Соню, сестер, меня? Все так переживали…
- Они тоже знают?
- Конечно, Соня чуть с ума не сошла, когда узнала, что ты хотела покончить с собой!
- Ты рассказал ей, почему?
- Нет, про Хавьера она не знает.
- Это хорошо.
Приоткрывшись, дверь тихонько скрипнула. Из-за нее появилась голова Мии. Блондинка хотела поинтересоваться, проснулась ли Мари, но, увидев сестру, завизжала:
- «Она проснулась! Проснулась!» - и кинулась обнимать и целовать ее. Марисса только и успевала вытирать с лица следы розового блеска.
- Мы переживали! Ты нас так напугала! – продолжала верещать Мия. – Я так рада, что ты вернулась к нам!
- Да, да, я тоже рада тебя видеть, Мия. Лухи! Ты тоже пришла! – Мари увидела скромно вошедшую следом Лухан.
- Конечно, пришла. Как ты могла так с нами поступить? – Лухан тоже не сдержалась и крепко-крепко обняла сестренку.
Пабло оттеснили на задний план. Он отошел к двери, которая тут же распахнулась, чуть не ударив парня. Это Соня, еще из коридора услышала шум в палате:
- Солнышко мое! Девочка! Ну что же ты творишь? Как можешь так пугать свою маму? Я чуть не поседела, - и она тоже кинулась обнимать Мариссу. – Скажи мне, что с тобой случилось? Почему ты хотела умереть?
- Мам, я не хотела умирать.
- Правда?
- Конечно, правда. Я просто не знала, сколько таблеток надо принимать, вот и выпила слишком много.
Только Пабло понимал, что Мари лжет, но знал, что рассказать правду она не может.
- Но, милая, ты выпила почти всю баночку, - продолжала Соня.
- Просто я ожидала, что таблетки подействуют сразу, а они действовали постепенно.
- Глупенькая моя, - Соня снова обняла дочь.
- Ты ведь не будешь повторять эту попытку? – спросила Мия.
- Нет уж, так просто вы от меня не отделаетесь! – Мари пыталась шутить. – Кстати, я, кажется, уже сутки не ела. Пожевать бы чего-нибудь.
- Да, моя хорошая, чего ты хочешь? – забеспокоилась Соня.
- Ну, не знаю. Чего-нибудь вкусненького, и побольше, побольше. Хочу гамбургер. Большой! Только проверь, чтобы там было много огурчиков. Еще хочу молока. Да, и рыбку какую-нибудь.
Все вдруг замолчали.
- Чего? – Марисса испугалась такой тишины.
- Тебе не кажется странным такое сочетание продуктов: огурцы, молоко, рыба? – настороженно спросила Лухан.
- Нет, а что?
- Последний раз такие причуды в еде у меня были, когда я была беременна, - вставила Соня. На последнем ее слове Пабло вздрогнул, но никто этого не заметил. - Странно на тебя действует снотворное.
Дверь снова открылась. На этот раз вошел доктор:
- Так, почему здесь столько посетителей? Выйдете в коридор, я должен осмотреть больную.
Все послушались, но доктор попросил Пабло задержаться:
- Поскольку ты принимал непосредственное участие в произошедшем, останься. – Дальше доктор обращался уже к Мариссе. – Если бы не своевременная помощь этого молодого человека, ты смотрела бы на нас уже сверху. Это твой спаситель.
Марисса улыбнулась, глядя на Пабло, скромно стоящего у двери:
- Да, он - мой ангел.
- Но главное не то, что ты выжила. Главное – это понять, почему ты хотела умереть, и справиться с этой проблемой.
- Я уже всем объясняю…
- Только меня не нужно обманывать. Я много лет работаю в этом отделении и могу отличить людей, желающих расстаться с жизнью, от отравившихся случайно. В твоем случае необходима помощь психолога. Обещай мне, что обратишься к нему.
- Хорошо, - Марисса потупила взгляд, словно провинившаяся школьница.
- Тебе нужно быть сильной, - продолжал доктор. – Особенно теперь.
- Что вы имеете в виду? – Мари зацепилась за последнюю его фразу.
- Разве Пабло ничего тебе не сказал? – доктор удивленно посмотрел на молодого человека, спрятавшего от него свой взгляд.
- Что не сказал? – Марисса начала волноваться.
- Марисса, ты ждешь ребенка, - прямо сказал доктор, и его слова, как молнии, поразили девушку.
- Что? – ее голос прозвучал глухо.
- Твой срок – 1-1,5 недели. А через 8 месяцев и 3 недели ты станешь мамой.
- Нет, нет, нет. Какой мамой? Я сама еще ребенок! – запротестовала Марисса.
- Ну, об этом надо было думать раньше.
- Но я не хочу этого ребенка! Он не нужен мне! Я никогда не смогу полюбить его! – голос Мариссы срывался на крик.
- Сможешь, девочка. Это инстинкт – любить свое дитя.
- Я хочу сделать аборт, - выпалила она в ответ.
Доктор изменился в лице, стал каким-то серьезным, злым:
- Наша больница и я лично выступаем против искусственного прерывания беременности.
- Меня это не волнует! Я сделаю аборт в другом месте!
- Я не понимаю тебя, - протестовал доктор. – Почему ты против этого ребенка? Ведь даже его отец ничего против не сказал, - и он перевел взгляд на Пабло, молча стоявшего в углу палаты и теребившего кусочек фольги от обертки шоколада.
- Отец? – искренне удивилась Марисса, и ее взгляд смягчился. – Это он вам так сказал?
- Да. А разве это не так?
- В любом случае, - ушла от ответа девушка, - решать не ему, а мне. Я делаю аборт!
- Тогда я должен тебя предупредить: в твоем возрасте аборт делать опасно. Если что-то пойдет не так, то ты никогда не сможешь иметь детей. Учти это, девочка, - сказал доктор строго и вышел.
- Он не понимает, он ничего не понимает, - твердила Марисса, захлебываясь слезами. – Я не могу родить этого ребенка, ведь он всю жизнь будет напоминать мне о том, что произошло, о своем отце!
Пабло не мог больше стоять в стороне. Он подошел к девушке и, сев на край ее кровати, крепко обнял Мари, прижимая ее лицо к своей груди и успокаивающе поглаживая по волосам.
- Тише, тише, малыш. Мы что-нибудь придумаем, - шептал он.
Марисса подняла голову и сквозь пелену слез заглянула в глаза парня:
- Ты же понимаешь, почему я отказываюсь от ребенка? Я бы никогда этого не сделала, если бы это был твой ребенок. Я мечтала о большой семье, о детях, отцом которых видела только тебя. Одного тебя… Почему все это произошло со мной? Почему?.. Что мне теперь делать? Скажи…
Пабло немного помолчал, глядя в заплаканные глаза любимой девушки, а потом чмокнул ее в губы и мягко сказал:
- Я люблю тебя.
Стало легче от ощущения поддержки любимого, но это не успокоило Мариссу, и она снова, рыдая, зарылась лицом в складках его рубашки.
Продолжая обнимать девушку, Пабло заговорил:
- Я понимаю тебя, понимаю все. Но я согласен с доктором. Ты должна родить этого ребенка.
- Я не могу, - пробубнила Марисса в его рубашку.
- Подумай, ведь ты хочешь убить этого ребенка. Убить!!! Ты же не такая, Мари. Ты не можешь вот так просто убить живое существо, тем более ребенка. Своего ребенка!
- Он не мой! – все так же в рубашку.
- Нет, малыш, он – твой! Твой! Только представь, как он может быть похож на тебя. А если это будет девочка с такими же красивыми глазами, как у ее мамы, с таким же непокорным взглядом и тяжелым характером, с такой же жаждой к жизни и чувством справедливости, как у ее мамы? - Пабло улыбнулся, чувствуя, что его слова оказывают на Мари должное воздействие.
- Ты, правда, думаешь, что он может быть похож на меня, а не на… не на него? – девушка перестала рыдать, но не поднимала взгляд.
- Конечно! Посмотри на себя и на Соню, вы же очень похожи!
- Соня… Да она с ума сойдет от такой новости, - Марисса слегка улыбнулась, представляя реакцию своей мамы. – И потом, что я всем скажу? Что это ребенок Хавьера?
- Это не ребенок Хавьера. Он твой! – Пабло сделал паузу, после которой добавил: Наш.
- Что? – Марисса, наконец, оставила в покое уже достаточно мокрую от слез рубашку и подняла взгляд на парня, пытаясь понять, не ослышалась ли.
- Да, Мари, - Пабло снова заглянул в ее глаза, теперь уже полные надежды. – Да, я хочу быть отцом твоего ребенка.
Марисса помолчала, словно собираясь с мыслями.
- Пабло, - заговорила она, - мы оба еще слишком молоды для того, чтобы иметь ребенка. Что мы можем дать полностью зависящему от нас существу, если сами еще дети?
- К чему ты клонишь?
- Ты прав, я не смогла бы убить своего ребенка. Так случилось, и я должна это принять, смириться. Но ты… Пабло, я не хочу тебя обременять. Тебе нужно выучиться, устроиться в жизни, встать на ноги, а потом уже заводить семью. Я… мы будем тебе только мешать.
- Подожди, подожди… Ты что, предлагаешь нам расстаться?
- Я думаю, так будет лучше.
- Лучше? Для кого лучше? Для тебя - будущей матери-одиночки? Или для меня? Как ты не понимаешь, я не могу жить без тебя! Я люблю тебя.
- Я тебя тоже люблю, поэтому желаю тебе только добра.
- Тогда разреши быть рядом. Всегда быть с тобой и с твоим ребенком.
- Но ведь ты всегда будешь помнить, что он не твой. Сможешь ли полюбить его?
- Для меня достаточно того, что он – частичка тебя.
Пабло немного помолчал, а потом снова задал свой вопрос:
- Так ты позволишь мне стать его папой?
Ответом ему были слова: «Я люблю тебя», - и нежный поцелуй.
- Подожди, подожди, - прошептал Пабло, отрываясь от ее губ и вставая с кровати. – Закрой глаза.
- Зачем?
- Закрой, это сюрприз.
Марисса подчинилась. Она услышала шелест фольги.
- Ты решил накормить меня шоколадом? Или делаешь оригами?
- Теперь можешь смотреть.
Когда Марисса открыла глаза, то увидела Пабло, стоящего на одном колене у ее кровати. В руках он держал только что свернутое из фольги колечко.
- Марисса Пиа Андраде, ты согласна выйти за меня замуж? – спросил парень.
Из глаз девушки снова потекли слезы, но уже не горя, а счастья, когда Пабло надевал на ее безымянный пальчик самодельное кольцо. В памяти всплыли вдруг их первая встреча, первая ссора, первый поцелуй, посвященная ей песня, все их примирения…
- Так каков твой ответ? – переспросил Пабло, чувствуя, что пауза затянулась.
- Да. Да! Сто тысяч раз ДА!!! – она обвила руками его шею и поцеловала.
Но этот поцелуй прервала внезапно открывшаяся дверь.
- Марисса, а вот и мы… Так, так, так, что у вас тут происходит? – спросила вошедшая Соня.
- Мама, я выхожу замуж за Пабло! – объявила с радостной улыбкой Мари.
- Что? – Соня замерла на месте от такой новости.
- И это еще не все, - продолжил Пабло. – У нас с Мариссой скоро будет ребенок.
От этого сообщения ноги у Сони подкосились, и она начала падать. Хорошо, что Франко успел ее подхватить.
- Что случилось, дорогая? – спросил он у Сони. – Что-то с Мариссой?
- Они… они… - только и могла выговорить Соня.
- Что, они?
- Они собираются сделать меня бабушкой!
- Бабушкой? – это уже Мия. – Неужели? Когда вы успели? – и, минуя лежащую на руках Франко Соню и уже обмахивающую ее Лухан, Мия подбежала к Мариссе и Пабло. - Поздравляю! Подождите, так, значит, я скоро стану тетей?
- Не ты одна, - подала голос Лухан.
- Но я буду любимой тетей, - продолжала Мия.
- Это мы еще посмотрим.
- А когда свадьба? – поинтересовалась Мия.
- Мы еще не думали, но скоро, - немного растерянно ответила Мари.
- Скоро? Так надо же готовиться! Все, Соня, хватит прохлаждаться, нам пора заняться делом! – Мия вытолкала всех из палаты и закрыла дверь снаружи, откуда послышались тяжелые вздохи Сони: «Бабушкой!»
- Ну и семейка будет у нашего маленького, - сказал Пабло, бережно касаясь пока что плоского животика Мариссы.
- Да-а-а, - протянула она. - Зато весело!
И они снова поцеловались.
Через два месяца они поженились. Свадьба была скромная – только члены семьи Колуччи и почти весь бывший 4 курс EWS. Марисса сдала экзамены вместе со всеми, а потом ушла из колледжа, но обещала вернуться через годик и доучиться, правда, с другими ребятами. Пабло успешно сдал экзамены на 4 курсе и все лето почти не отрывался от учебников, чтобы сдать 5 курс экстерном и пойти работать. Франко и Соня во всем ему помогали, но главной поддержкой для него была его любимая – его Марисса.
Незаметно пролетели еще 7 месяцев. У Мариссы, к радости ее и Пабло, родилась девочка. Красавица-принцесса с темными волосиками и шоколадными глазками – мамина копия. Ее назвали Марианитой – даже имя на мамино похоже. Оба в ней души не чаяли, баловали, сюсюкались, и совсем скоро решили родить ей маленького братика – Дани – на этот раз папину копию.
Прошло 5 лет.
Жизнь шла своим чередом. После окончания колледжа Пабло решил заняться продюсерской деятельностью. Сначала было трудно, но первоначальный капитал, вложенный в дело Пабло Франко, и бешеный успех первого проекта начинающего продюсера быстро укрепили его положение в мире шоу-бизнеса.
Марисса почти все свое время отдавала детям и мужу. Первая мятежница EWS, она только сейчас поняла, что всегда мечтала именно об этом – счастливой семье. В качестве увлечения она помогала Мие создавать новые модели одежды (Колуччи, а теперь уже Агирре, стала дизайнером), внося в них яркие краски и детский стиль. Их совместные коллекции были очень популярны даже в Европе.
Работа Пабло вынуждала его к частым поездкам за границу, но он никогда не разлучался с Мариссой и детьми. Везде они путешествовали вместе. Вот и в этот раз всей семьей они отправились в Испанию.
В аэропорту Мадрида Пабло как всегда взял в прокат машину, на которой семья Бустаманте и отправилась в отель. По дороге дети заснули на заднем сиденье и дружно посапывали. Марисса молчала и отсутствующим взглядом следила за пунктирной дорожной разметкой, превращающейся в сплошную белую линию.
- Что с тобой? – спросил Пабло у жены, обратив внимание на то, что она чем-то обеспокоена.
- Да так, ничего, - она оторвала свой взгляд от созерцания асфальта и посмотрела на мужа.
- Ничего? – Пабло явно ей не поверил.
- У меня какое-то нехорошее предчувствие. Нам, наверное, не надо было сюда приезжать. Мне кажется, что что-то должно произойти.
- Что может произойти?
- Не знаю, - ответила она и, немного помолчав, добавила: Веди машину аккуратнее.
- Я всегда вожу аккуратно, не беспокойся. Все будет хорошо, ты просто устала.
- Да, пожалуй, - Марисса грустно улыбнулась.
Наконец они приехали в отель. Пабло взял на руки сонную Марианиту, а Марисса – Дани, и все четверо зашли в холл.
- Здравствуйте, мы заказывали номер на имя Бустаманте, - сказал Пабло, подойдя к ресепшену.
- Минуточку, - ответил служащий, проверяя это имя по компьютеру.
- Ну и погодка у вас, - Пабло решил заполнить паузу.
- Да, дождь обещали очень сильный. В такую погоду опасно выходить на улицу, а тем более выезжать из города – повсюду горы, возможны оползни.
- Мы это учтем.
- А вот и ваш заказ – номер 215. Пожалуйста, возьмите ключи. Вас проводят до номера.
- Хорошо, спасибо.
Пабло развернулся и случайно столкнулся с каким-то мужчиной.
- Извините, - сказал Бустаманте, не придав этому происшествию большого значения, и уже отправился к стоящей неподалеку жене, как увидел, что она испуганно смотрит на кого-то за его спиной. И в этот же момент Пабло услышал голос портье:
- Здравствуйте, сеньор Аланис. Что-то Вас давно не было видно.
Но ответа не последовало. Хавьер успел рассмотреть и узнать того, с кем только что столкнулся, и теперь ждал реакции.
- Так вот куда ты сбежал, Аланис! – Пабло развернулся и теперь смотрел ему прямо в глаза.
- Бустаманте?
- Что? Неужели не узнал? А мы вот тебя помним, - сами собой руки Пабло сжались в кулаки. Вот он – человек, чуть было не испортивший жизнь Мариссе. Наконец-то появилась возможность ему отомстить.
- Мы? А, так там Марисса стоит? У вас еще и дети есть? Неплохо.
- Кто это, папа? – спросила Марианна, которую Пабло все еще держал на руках.
- Это наш с мамой старый знакомый, - ответил Пабло, опуская ее на пол. – Иди к мамочке, малышка. Нам с дядей нужно поговорить.
И он медленно начал надвигаться на Аланиса.
- Пабло, нет! – закричала Марисса, но поздно, муж ее уже не слышал, он бежал за удирающим от него Хавьером.
Аланис выбежал на улицу и кинулся к припаркованной неподалеку машине. Автомобиль Пабло еще не успели отогнать на стоянку, поэтому и он не потратил много времени на поиски транспортного средства, и уже через несколько секунд на одной из опустевших из-за непогоды улиц началась нешуточная погоня.
Пабло понимал, что Хавьер хорошо знает эту дорогу и сделает все возможное, чтобы оторваться. Вести машину было сложно: сильный дождь заливал ветровое стекло так, что дворники не справлялись со своей работой, ухудшая без того плохую видимость; на резких поворотах машину заносило. Было трудно справиться с управлением. Пабло радовался только тому, что на дороге не было других машин.
В кармане джинсовки зазвонил сотовый. Пабло знал, что это Марисса, поэтому решил ответить, чтобы она не беспокоилась. С трудом удерживая руль одной рукой, он потянулся за телефоном.
- Где ты? – услышал он взволнованный голос Мариссы.
- За городом, еду по серпантину.
- Пожалуйста, вернись. Не нужно было за ним гнаться, - Пабло слышал, что Мари плачет. – Оно того не стоит.
- Этого стоишь ты.
- Чего «этого»? Твоей жизни? Ты же знаешь, что за городом опасно в такую погоду. Вот откуда у меня было плохое предчувствие.
- Со мной все будет хорошо.
- А что ты будешь делать, когда его догонишь?..
Пабло не успел ответить. В трубке послышались короткие гудки – прервалась связь. Не удивительно, ведь повсюду горы. Тем не менее, он задумался над последним вопросом Мариссы:
«Действительно, а что я сделаю, когда догоню его? Изобью? Глупо. Это уже не изменит прошлое… Убью?..»
В этот момент автомобиль Хавьера сильно занесло. Машина начала крутиться на дороге, видимо водитель еще пытался ее выровнять, но в следующий момент она уже врезалась в ограждение, которое, не выдержав, сломалось. Автомобиль, за которым так долго гнался Бустаманте, полетел в пропасть…
Пабло затормозил рядом с местом происшествия и вышел из машины под проливной дождь. На обочине дороги, грязный и исцарапанный, стоял Аланис. В последний момент он успел выскочить из падающей в пропасть машины. Он понимал, что теперь убегать бесполезно, и замер на месте.
Два противника стояли в 5 шагах друг от друга.
- Доволен? – глядя исподлобья, спросил Хавьер.
- Вполне. Ты хотя бы не удираешь, как делал это всегда. Ты просто трус и подлец. Тебе даже не хватило смелости тогда, пять лет назад, разобраться со мной лично.
- Ха, тогда я нашел более изысканный способ мести.
- Изысканный?
- Я знал, что Марисса – твое слабое место, поэтому в него и ударил.
Пабло снова сжал руки в кулаки.
- А она – просто конфетка, - продолжал Аланис с сальной улыбочкой. – Что, жалеешь, что не ты первый ее поимел?
Бустаманте не мог больше сдерживать себя и набросился на Хавьера, повалив того на землю.
- Ты даже не представляешь себе, что натворил! Она хотела покончить с собой из-за тебя!
- Ой, я сейчас расплачусь. Но, вроде, все закончилось хорошо – она жива, а ты ей еще и двоих детишек сделал.
- Не смей трогать детей! – с этими словами Пабло ударил Хавьера кулаком по лицу.
- Что ты взбеленился? Не нужны мне ваши дети. Хотя девчушка симпатичная, а, главное, на тебя совсем не похожа.
Пабло испуганно замер и отпустил Хавьера, что позволило последнему развить свою мысль:
- А сколько ей? Ты уверен, что она твоя? Марисса – девчонка горячая, все может…
- Заткнись! Заткнись, сволочь! – Пабло вывели из себя его слова. – Ты не знаешь, что говоришь. Я тебе никогда этого не прощу!
- Этого? Чего «этого»? Уж не того ли, что это моя дочь?
По выражению лица Пабло Хавьер понял, что попал в точку.
- Она не твоя! Никогда не была твоей и не будет!
Пабло снова набросился на Аланиса с кулаками, но, увлекшись, не заметил, как тот, убрав руку за спину, вытащил оттуда нож.
Секунда, и на боку Бустаманте появился глубокий порез от стального лезвия. Он схватился руками за рану и отступил назад. На мокрой голубой рубашке разрасталось кровавое пятно.
Довольный собой Хавьер поднялся с земли:
- Черт, а у тебя сильный удар, - сказал он, касаясь своей челюсти и вытирая хлынувшую из носа кровь. Но было видно, что он доволен. - И тут ты не успел, Паблитто? – Аланис явно наслаждался своим превосходством. – Здесь никто тебе не поможет. Ты истечешь кровью и умрешь, а я вернусь в город и найду Мариссу. Как думаешь, она вернется ко мне?
- Ты ненормальный, - процедил Пабло сквозь зубы. – Не смей к ней приближаться!
- А тебе не все равно? Лучше бы о себе подумал, помолился перед смертью.
- Мне незачем. А тебе никогда не оправдаться в своих преступлениях.
- Не твоя забота.
Хавьер ударил Пабло кулаком в живот, отчего раненый бок словно облили кипятком. Бустаманте согнулся пополам и упал на мокрую землю.
- Прощай, Пабло. Надеюсь, мы никогда больше не увидимся, - самодовольно произнес Хавьер и направился к стоящей у обочины машине.
Мотор зарычал. Машина развернулась на дороге и отправилась в сторону города. Не в силах подняться, Пабло провожал взглядом удаляющийся автомобиль.
«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети», - уже в который раз услышала в трубке Марисса.
Продолжая нервно ходить взад-вперед по комнате, она захлопнула в руке раскладушку. Сердце тревожно колотилось в груди, руки тряслись.
- Мама, - сонным голосом произнесла вышедшая из соседней комнаты Марианита.
Марисса бросилась к дочке и, опустившись перед ней на колени, чтобы быть наравне, спросила:
- Почему ты встала? Иди спать, малышка.
- А где папа? Куда он ушел с тем дядей? Когда он вернется?
Мари крепко обняла девочку, чтобы та не заметила ее волнения:
- Он скоро придет, маленькая, скоро. Ты иди спать, а когда проснешься, он уже будет рядом. Хорошо?
- Хорошо. Я люблю тебя, мама.
- Я тебя тоже люблю. Крепко-крепко.
Марисса чмокнула дочку в щеку, и та ушла.
Становилось страшно. За окном было темно из-за затянувших небо туч. Время приближалось к семи, но казалось, что солнце уже давно покинуло этот город и никогда не вернется.
Мари снова набрала заветный номер, но в очередной раз услышала одну и ту же фразу – «Вне зоны действия сети». Тогда она позвонила 911.
Красные огни удаляющейся машины расплывались и казались похожими на два светящихся красным глаза.
Внезапно послышался гул, не похожий на раскаты грома. Казалось, он вырывался откуда-то из-под земли, заставляя в ужасе сотрясаться все вокруг.
«Оползень», - только успел подумать Пабло, как увидел, что удаляющиеся огоньки неестественно закрутились и погасли, скрываясь в черно-коричневой массе. Только порывистый ветер донес протяжный гудок клаксона, который скоро оборвался. И снова все затихло.
Пабло повернулся и лег на спину, подставляя лицо крупным и частым каплям холодного дождя, ритмично стучащим по коже.
«Вот и всё»…
Марисса не спала всю ночь. От Пабло не было вестей, а хуже ожидания нет ничего. Ноги уже прошли десятки километров, ходя взад-вперед по ограниченному пространству комнаты. Мари устала и села на кровать. Организм, истощенный долгим перелетом и переживаниями последних часов, требовал отдыха. Сама того не заметив, Марисса погрузилась в беспокойный сон.
Её тела касались нежные мужские руки. Шаг вперед – два на месте. Они танцевали вальс. Внутри все радовалось и пело от счастья. Хотелось не открывать глаза и сосредоточиться на других чувствах: на приятных звуках музыки, на ласковых прикосновениях к обнаженным рукам, на поцелуе, таком сладком и желанном…
- Теперь ты – моя жена, Марисса, - произнес бархатистый мужской голос. – Теперь ты – моя!
Утопая в наслаждении, Мари открыла глаза, но увидела совсем не того, кого хотела видеть. Она была в объятиях Хавьера, а он повторял: «Ты моя! Теперь ты моя!»
В ужасе девушка пыталась вырваться, но все ее усилия не приносили никакого результата. Вокруг было темно, казалось, что она одна, совсем одна во всем мире. Нет никого, кто защитит ее, кто спасет, а что-то удерживает, не пускает, сковывает все движения.
- Нет! Нет! Я не твоя! Пусти меня! Пусти!
И вдруг кто-то мягко и нежно коснулся ее лица, потряс за плечи, заставляя вырваться из плена кошмарного сна. Марисса открыла испуганные глаза и поняла, что спала. На нее обеспокоено смотрели небесно-голубые глаза любимого. Пабло обнял свою жену и успокаивающе зашептал:
- Все хорошо, малыш. Теперь все у нас будет хорошо. Его больше нет. Я не отдам тебя ему, никогда не отдам. Ты моя хорошая, моя девочка, любовь моя, - он покрывал поцелуями ее лицо. – Ты не его, а моя, малыш, моя.
На душе стало спокойно и тепло.
- Я люблю тебя, - произнесла она, припав к груди Пабло и обнимая его за пояс.
Он тяжело вздохнул и вздрогнул. Марисса поняла, что это из-за нее и, отодвинувшись, посмотрела на мужа. Не застегивая, Пабло надел порванную окровавленную рубашку поверх опоясывавших его тело бинтов.
- Что случилось? – испуганно спросила Марисса, легко касаясь бинтовой повязки.
- Да так, царапина.
- Царапина? А откуда столько крови на рубашке?
- Не волнуйся, со мной все в порядке.
- А Хавьер? Это он тебя ранил?
- Он погиб.
- Как?
- Оползень завалил машину, на которой он хотел уехать.
- А как ты спасся? Что у вас там вообще произошло?
- За мной прилетел вертолет. Оказалось, кое-кто вызвал спасателей. Не знаешь, кто бы это мог быть? – с улыбкой спросил он.
- Это я. Я чувствовала, что тебе плохо и нужна помощь.
- Спасибо, малыш, ты меня спасла.
- Нет, это ты спас меня, окружив своей заботой и любовью. Если бы тебя не было, я бы умерла.
- Но я здесь и никогда тебя не оставлю.
Марисса снова обняла мужа, но теперь осторожно, чтобы не причинить боль, и коснулась его губ. Он ответил на этот поцелуй. Увлекшись, они не заметили, что в комнату вошли дети.
- Папочка, ты вернулся! – воскликнула Марианна, подбегая к Пабло.
Следом бежал маленький Дани, радостно лепеча и смеясь. Счастливый отец подхватил обоих ребятишек на руки и закружил по комнате, отчего они еще громче засмеялись.
- Осторожно, ребята, папе может быть больно, - строго произнесла Марисса, хотя ей тоже было весело.
После очередной вертушки, задорно хохоча, Пабло вместе с детьми упал на кровать, где сидела Мари. Все четверо обнялись.
Родные, любимые, самые-самые главные в жизни Мариссы люди были сейчас рядом. Они принадлежали ей, а она – им. И уже никто не мог этого изменить.
Н и к о г д а…
|
