Прошло уже полгода с тех пор как Марисса и Пабло стали встречаться непрерывно. Счастью обоих не было предела. Они упивались каждой секундой, проведенной вместе. Конечно, бывали за эти месяцы и ссоры, но их любовь пока выдерживала испытания на прочность. Эти двое были самой сумасшедшей парой в колледже, потому что только они могли так громко ругаться и так быстро и не менее громко мириться. Один поцелуй мог вынудить Мариссу простить любимому почти все, а ее прощающие поцелуи так нравились Паблитосу, что он готов был ссориться и мириться хоть каждый день.
Они любили друг друга, даже не зная, за что: за нежный взгляд, за красивые слова, за томные поцелуи? За все сразу! Пабло восхищала решительность Мариссы и ее чувство справедливости, она же ценила его за стремление быть самим собой, независящим от деспотичного отца, его власти и денег.
Вот уже полгода они встречаются, но их любовь все еще платоническая и не выходит за рамки целомудренных (ну, иногда и страстных) поцелуев.
Марисса нутром чуяла, что так будет не всегда, что вот-вот Пабло поставит перед ней вопрос о так называемой «следующей ступени» в отношениях, а попросту – о сексе. Нельзя сказать, что Мари не хотела близости с Пабло, наоборот, в последнее время она стала думать об этом все чаще и чаще. Но ее смущал факт непостоянства Пабло, а ведь девушка мечтала об одном-единственном мужчине в жизни. Именно ему она готова была отдать себя всю. К тому же возникало множество вопросов: «Боже, как же это будет? Что надеть, чтобы не показаться слишком вульгарной? Как вести себя в постели? - и, наконец, самый сложный – Как признаться ему, что я девственница?»
С самого первого дня в этом колледже она заслужила репутацию феминистки и мужененавистницы, знающей толк в ЭТОМ деле. Марисса и не пыталась изменить мнение окружающих о себе и даже подпитывала его сплетнями и вульгарными фразочками. Даже Мия в свое время спрашивала у нее совета. А теперь совет нужен ей самой. Но у кого его попросить? Несмотря на всю свою смелость и раскованность, Мари стеснялась разговаривать на эту тему с мамой. Что же тогда?
За этими мыслями и застал ее Пабло. Он сел за столик в кафетерии.
- О чем задумалась? – спросил он, привлекая девушку к себе и усаживая на свои колени.
- Да так, о своем, о женском, - ответила она, а затем поцеловала любимого в нос.
Он, казалось, был не совсем доволен такой кратковременной лаской.
- Мне кажется, в последнее время с тобой что-то происходит. Ты здорова? – заботливо спросил он.
- Да, милый, не волнуйся, все в порядке, - и, поняв, в чем оплошность, она поцеловала его в губы, удовлетворенно отметив, что он улыбнулся. – Пойдем в класс, а то скоро звонок, - проговорила она, прерывая поцелуй.
Обнявшись, они дошли до аудитории, и, только усаживая девушку на ее законное место (средний ряд, вторая парта), Пабло сказал: «После урока встретимся в подвале. Есть разговор».
«Началось», - отметила про себя Марисса.
Весь урок она обдумывала предстоящий разговор, не замечая пристального взгляда с последней парты. На нее уставился Хавьер. Его взгляд был жестким, острым и неприятным. Вот уже полгода он вынашивал различные планы мести Мариссе и Пабло. Когда-то светлое чувство к Мари, которое он принял за любовь, было отвергнуто и растоптано ею. Она променяла его на этого придурка, голубоглазого блондина, мэрского сынка Бустаманте. Они вместе издевались над его любовью, а потом еще подставили перед Лухан – одной из попыток мести.
Хавьер во всем винил Пабло, считая, что это он запудрил мозги Мариссе, поэтому теперь смыслом каждого дня для Аланиса стала месть сводному брату. Сегодня он решил забраться в подвал и, вытащив оттуда пару коробок с конфетами, подсунуть их Бустаманте, обвинить его в воровстве и опозорить перед всем колледжем. Эта подстава, конечно, была немного детской, но пока ничего более серьезного в голову не приходило.

В подвале было темно. Одна единственная лампочка горела так тускло, что даже стен не было видно. Но Хавьер знал, где буфетчик хранит запасы, поэтому направился в угол под лестницей. Внезапно дверь скрипнула. Хавьер испугался, что кто-то может его застать на месте преступления, поэтому спрятался в тени и притаился. Как оказалось, по ступенькам спускалась Марисса. Поскольку дверь в подвал была открыта, она подумала, что Пабло уже здесь. Девушка окликнула его, но никто не отозвался. Держась за стену одной рукой, чтобы не оступиться в темноте, она подошла ближе к единственному источнику света – к тусклой лампочке – и решила подождать.
Через несколько секунд в тишине она услышала шорох под лестницей. Любопытство девушки победило страх, и она уже собралась посмотреть, что создало этот шум, как дверь подвала резко распахнулась, впуская внутрь голубоглазого блондина. Марисса вздрогнула от неожиданности.
- Черт возьми, - выдохнула она, узнав Пабло. – Ты меня напугал.
- Извини, - ответил он, заключая девушку в объятия.
- Почему ты задержался?
- Я разговаривал с Мирандой. Он отменил наказание. Теперь нам не надо писать сообщение по искусству средневековья…
Пабло хотел сказать еще что-то, но не успел, так как Мари кинулась к нему на шею с благодарностями. Пабло жадно прильнул к ее губам, чувствуя, как внутри снова закипает желание обладать этой девушкой, дарить ей неземное наслаждение, лаская ее кожу и сливаясь телами в страстном порыве…
Увлекшись своими фантазиями, Пабло сам не заметил, как его руки скользнули под блузку Мариссы, и теперь поглаживали ее спину, поднимаясь вверх, к застежке лифчика… Но внезапно поцелуй прервался, а в грудь парня уперлись ладони девушки. Так не хотелось терять эту близость, поэтому Пабло, не открывая глаз, попробовал вновь коснуться ее губ, но давление в грудь усилилось.
- Ты, кажется, хотел о чем-то поговорить, - немного хриплым голосом произнесла Марисса, стараясь не смотреть в его глаза.
Момент был потерян. Пабло нехотя убрал руки с ее спины, и девушка отошла на шаг.
-Да. Собственно, я об этом и хотел поговорить. Марисса, - он взял ее за руку и поднес ее ладонь к своим губам. – Ты же знаешь, что я люблю тебя, - он коснулся губами ее ладони, отчего по телу девушки прошла мелкая, но приятная дрожь. - Мы вместе вот уже полгода. Тебе не кажется, что нам… ну… это… как бы… Ты понимаешь?
Мари забавляла его нерешительность, и, хотя она давно знала, о чем будет этот разговор, решила построить из себя дурочку:
- Нет, не понимаю. Говори яснее.
- В общем, я люблю тебя, Марисса.
- Это ты уже говорил.
- Я люблю тебя и… я хочу… тебя.
Девушка молчала. Пабло ждал ее реакции несколько секунд, но, не дождавшись отклика, решил переспросить:
- Мари? Почему ты молчишь? Ты боишься?
- Да, немного… То есть много.
- Но почему?
- Пабло, а что, если завтра ты решишь уйти к другой? Нам обоим будет тяжело, если сейчас мы сделаем ЭТО.
- Я никуда не уйду. Мне нужна только ты, маленькая моя. – Он снова привлек Мари к себе и поцеловал в губы. – Я уже миллион раз признавался тебе в любви. Неужели ты мне все еще не веришь, не доверяешь?
- Я верю, но…
- …но? В чем еще дело?
- Понимаешь, я еще никогда… - она стыдливо опустила глаза и прижалась к его груди, - никогда не была с мужчиной.
Она не видела, как добро и нежно он улыбнулся. Пабло взял девушку за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.
- Но ведь это же прекрасно! Марисса, девочка моя, я так хочу подарить тебе это наслаждение. Я буду твоим первым парнем, и что бы ни случилось с нами в будущем, ты запомнишь эту ночь навсегда. Я люблю тебя.
- Я не хочу, чтобы ты был моим первым парнем. – Она выдержала драматическую паузу, чтобы понаблюдать за реакцией Пабло, а затем продолжила с улыбкой. – Я хочу, чтобы ты был моим единственным.
Пабло подхватил любимую на руки и крепко, но нежно поцеловал.
- Так ты согласна? Ты готова? – решил уточнить парень, отрываясь от губ девушки.
- Да, да, Пабло. Я хочу тебя.
- Тогда давай встретимся в эту пятницу у меня. Я все устрою, приготовлю. Ну там ужин, шампанское… Ты любишь шампанское?
- Шампанское – это праздничный напиток. Ты что, решил отпраздновать победу надо мной?
- Нет. Не думай так. Я никогда не относился к тебе как к награде.
- Все равно. Давай я займусь организацией ужина. Дай мне ключи.
- Но я хотел устроить тебе сюрприз, - пробубнил Бустаманте.
- Я не очень люблю сюрпризы.
- Ну ладно. Держи ключи. Во сколько встретимся?
- В 7.
- Отлично, значит в 7, - и снова поцелуй.
- Ну ладно, пойдем, а то нас тут застукают. Выходим по одному. Я первая.
- Подожди, у меня нет ключа от подвала. Ты его открыла?
- Нет, он был открыт, когда я пришла. Я думала, что ключи у тебя.
- Странно.
Когда Марисса и Пабло ушли, Хавьер, наконец, вышел из своего укрытия. Он обдумывал все, что услышал здесь. Поставив украденную коробку на место, он достал ключ от подвала и пошел к выходу. В его голове прокручивался новый план. И если он удастся, Пабло будет очень плохо…

Почти весь следующий день Пабло и Марисса не виделись. Несколько уроков отменили из-за болезни учителя, поэтому Пабло проводил время с друзьями, а Мариссу с утра забрала Соня по каким-то важным делам. Мари уехала, не предупредив никого, потому что нашествие Сони Рэй не оставляет путей к отступлению.
К середине дня младшему Бустаманте порядком надоели разглагольствования Гвидо о том, как было бы хорошо сходить на дискотеку и подцепить пару девушек хотя бы для него, раз уж Пабло и Томас почти «окольцованы». Сейчас все мысли блондина были заняты лишь одной особой, которую он почему-то не видел весь день. Неужели все отменяется?
Когда Пабло подошел к своей комнате, то обнаружил записку в своем почтовом ящике. Она была от Мариссы: «Меня увезла Соня. Не уверена, что смогу отвязаться от нее быстро, поэтому давай встретимся в 8. Марисса».
«Странно, что она оставила записку в ящике, - подумал Пабло. – Она могла найти меня, чтобы сказать это лично или передать сообщение через подруг. Но что я удивляюсь? Моя Мари непредсказуема. В 8, значит в 8».

«Наконец-то Соня отпустила меня. Конечно, пришлось наплести ей про завтрашний экзамен, про то, как сложно к нему подготовиться. Надеюсь, Мия не соберется звонить сегодня домой и не сболтнет лишнего», - думала Марисса, сидя в такси, направлявшемся к дому Пабло. Нужно было успеть за оставшиеся 3 часа создать необходимую (читай – «романтичную») обстановку с кучей свечей, бутылкой белого вина и легким ужином из ресторана. Девушка бросила взгляд на часы – 16:05.
В 18:50 все было готово: вкусный ужин, вино, две свечи. Марисса надела красивое красное платье, которое купила по совету Мии уже давно, но еще ни разу не надевала – не представлялось случая. Девушка покрутилась перед зеркалом: не плохо!
Раздался звонок в дверь, и Мари поспешила открыть.
- Ты как раз во… - сказала она с улыбкой, и только потом увидела, что перед ней стоит не Пабло, а Хавьер. Улыбка сменилась тревогой. – Что ты здесь делаешь?
- Пабло не смог прийти и прислал меня, - ответил парень, бесцеремонно проходя в квартиру.
- Ты опять врешь! Что все это значит? – Марисса выходила из себя.
- О, свечи?! – он проигнорировал предыдущую фразу девушки. – Ты приготовила романтический ужин? Как мило…
Его издевки начинали раздражать Мари:
- Какого черта ты приперся? Убирайся отсюда, сейчас придет Пабло.
- Он не придет, - с этими словами Хавьер уселся на диван и с мерзкой улыбкой уставился на Мариссу.
- Не придет? – девушка пыталась осмыслить эту фразу. – Это все твои проделки? Что ты ему сказал?
- Я ничего ему не говорил. Это он рассказал все про тебя и сказал, что не любит заниматься сексом с девственницами. Они такие неопытные. Все приходится делать самому…
- Заткнись, я не хочу слушать твою ложь! - слова парня начинали пугать Мариссу.
- Если честно, - продолжал он назло ей, - я не понимаю Пабло. Невинные девушки так притягательны, так красивы, как ты. Ведь ты – одна из них?
- Это не твое дело.
Мари не нравилась сложившаяся ситуация, и она попятилась назад, к двери, чтобы скорее покинуть неприятное общество и разобраться, почему же Пабло не пришел. Но не успела она сделать и пары шагов, как Хавьер, до сих пор спокойно сидевший на диване, соскочил с него и схватил девушку, резко прижав к себе:
- Куда же ты? Мы еще не договорили.
- Отпусти!
- Почему? Неужели мои объятия хуже, чем объятия Пабло? А когда-то ты была моей девушкой. Помнишь?
- Я с отвращением думаю об этом, - с этими словами она умудрилась наступить каблучком на ногу не ожидавшего такого хода Хавьера и вырваться из его рук, но далеко уйти не успела, потому что он схватил ее за руку и снова притянул к себе.
- Ты куда-то торопишься? Останься здесь, со мной, - и он насильно поцеловал девушку, но она быстро прервала этот поцелуй и влепила Хавьеру пощечину.
Дерзкий, вызывающий взгляд ее темно-коричневых глаз разжигал страсть в парне, и он уже знал, что ни за что не отпустит ее сейчас, но его раздражала ее верность Пабло.
- Я не люблю, когда меня бьют, - процедил Аланис сквозь зубы и со всего маху ударил Мари по лицу так, что она не удержалась и упала на пол, а он смотрел на нее сверху, как на непокорную рабыню.
- Знаешь, я верил тебе, - продолжил он, наслаждаясь своим положением. - Я надеялся помочь тебе забыть Пабло, но ты сама этого не хотела. Ты использовала меня! Влюбила в себя и кинула.
- Ты знал, что я всегда любила его!
- Но ты дала мне надежду, а потом разрушила ее. Дальше – хуже. Ты играла на моих чувствах, чтобы разлучить с Лухан. А ведь тогда я хотел забыть тебя…
- Нет, ты хотел поссорить меня с подругой, и у тебя это получилось.
- Да, я был на тебя зол, но Лухан действительно начинала мне нравиться, а тут снова появилась ты. Я пережил твое предательство, хотя мне было нелегко. А потом началась эта волокита с темными делишками Серхио. И снова ты и Пабло оказались основными действующими лицами в разоблачении мера. А ведь он был моим покровителем. Мама так любила его. У нас было все – деньги, власть, семья. Но вы и это у нас отняли. Теперь мама одна и страдает.
- Она должна радоваться, что избавилась от этого изверга – Бустаманте, - Марисса вставила свое слово в исповедь Хавьера.
- Но она почему-то не рада. И я не рад. Теперь у меня только одна цель – отомстить тебе и Пабло. И я знаю, как это сделать.
Хавьер поднял девушку с пола и, снова крепко прижав к себе, начал целовать. Мари передергивало от каждого прикосновения его противных, влажных губ. Она старалась вырваться, но он держал ее слишком крепко и пытался отвести подальше от входной двери. Аланис резко развернулся и прижал Мариссу к стене, но не рассчитал силы, и она сильно ударилась головой. Он не обратил на это внимания, а девушка чувствовала, как перед глазами все расплывается, а где-то на затылке противно пульсирует. Видимо, она разбила голову. Мари боялась потерять сознание.
Не выпуская девушку из цепких объятий, Хавьер продолжал двигаться в противоположную от двери сторону, пока не наткнулся на стол.
- К черту ужин, - сказал он, сметая все со стола и разворачивая Мари так, что она ладонями уперлась в полированную поверхность.
Мариссе хотелось кричать, звать на помощь, но сильная боль в голове не давала такой возможности. Она могла только плакать.
- Ты готова заняться со мной любовью? – похотливо спросил Хавьер, и, не дожидаясь ответа, разорвал платье Мари. – Пабло никогда не забудет того, что не он стал твоим первым мужчиной, - удовлетворенно говорил он, стягивая с девушки трусики и заставляя ее шире расставить ноги.
Марисса не могла сопротивляться. Она услышала звук расстегивающейся ширинки и его слова: «Теперь ты навсегда моя!» - а через несколько секунд почувствовала резкую, нестерпимую боль и провалилась в темноту.

Мари не знала, сколько пробыла без сознания, но когда очнулась, в квартире никого кроме нее не было. Она лежала на полу, а вокруг была разбросана так и не тронутая никем еда. Рядом лежала погасшая свеча. Из глаз девушки снова потекли слезы. Не вставая с пола, она свернулась калачиком и попыталась накрыться обрывками разорванного платья.
Ровно в 8 к квартире подошел Пабло. Красивый, с цветами и улыбкой на лице, он надеялся провести вечер с любимой девушкой. Его удивило то, что дверь была открыта. Парень вошел внутрь, и сразу увидел лежащую у стола Мариссу. Швырнув цветы в сторону, он кинулся к любимой.
- Мари, Мари, - его голос срывался. – Девочка моя, что случилось? Что с тобой? – Пабло упал перед ней на колени.
- Ты опоздал, - тихо проговорила она.
- Но ты же сама написала мне записку и перенесла встречу на 8.
Марисса молчала. Только теперь Пабло понял, что она ничего не писала, что все это – ловушка, в которую они оба попались. Только сейчас он увидел, что ее платье разорвано, а ноги испачканы кровью. Теперь он понял, что здесь произошло.
- Кто это сделал? – сначала тихо спросил он. – Скажи мне, кто? – Пабло уже кричал. – Это Хавьер?
Заметив, как Мари вздрогнула от только что произнесенного имени, Пабло понял, что попал в точку. В нем закипала злость. Он уже собирался встать и сломя голову бежать на поиски этого негодяя, но Марисса схватили его за руку и тихо сказала:
- Не уходи.
- Но, Мари, мне нужно догнать его. Его нельзя так отпускать.
- Если ты его догонишь, то убьешь. А ты нужен мне. Нужен сейчас, как никогда, - и она, чуть приподнявшись, обняла его за пояс и влажным от слез лицом уткнулась в его живот. Она чувствовала, как напряжено было его тело, как выступил каждый мускул на его руках, на торсе. Парень готов был сейчас же бежать за обидчиком, но Мари его удерживала. – Не оставляй меня, - просила она.
Пабло не смог уйти. Хотя внутри все клокотало от ненависти к сводному брату, нежность к любимой девушке побеждала. Пабло обнял ее и стал укачивать, как ребенка, пытаясь успокоить, помочь пережить то, что произошло:
- Все будет хорошо, любимая. Слышишь? Теперь я с тобой. Я никуда не уйду. Я с тобой.

Они просидели так долго, несколько часов. Все это время Марисса молчала, но не засыпала, а все думала о чем-то.
- Он пришел в 7, - тихо и медленно начала она. – Я думала, что это ты, поэтому сразу открыла. Он сказал, что ты не придешь, что ты послал его вместо себя, потому что не любишь неопытных девушек.
- Подлец! Ты же ему не поверила, правда?
- Прошу, не перебивай меня. Я должна рассказать это, поделиться с кем-то.
И она продолжила:
- Он стал вспоминать, что когда-то я была его девушкой, упрекал меня, что я играла на его чувствах, когда разлучила его с Лухан. Потом обвинил нас в том, что мы засадили в тюрьму Серхио и лишили его покровителя. После этого он решил нам мстить… Он набросился на меня, и стал целовать, - из глаз Мариссы снова потекли слезы, и она начала всхлипывать. – Я… я пыталась вырваться, но он… он меня ударил. Я упала. Он снова схватил меня, и я ударилась головой о стену… я подумала, что разбила голову… Все расплывалось… А потом… он… он опрокинул меня на стол… и… платье… порвал… Я не могла… не могла вырваться, и он… - Мари зарыдала.
- Тише, тише девочка, - Пабло снова стал укачивать ее. – Я знаю, я все знаю. Прости, что я не пришел, не спас тебя. Прости, малыш.
Еще некоторое время они молчали, пока Мари не успокоилась и не притихла. Тогда Пабло заговорил:
- Нужно подумать, что делать теперь. Надо заявить в полицию, поехать в больницу, проверить, все ли в порядке. Голову ты не разбила, но будет большая шишка…
- Нет, я никуда не пойду.
- Но, Мари…
- Я не могу. Там начнутся расспросы, обследования… Я не переживу этого позора.
- Но его нельзя оставить безнаказанным, - противился Пабло.
- Бог ему судья… А я хочу вычеркнуть его из своей жизни и из памяти.
Марисса поднялась, стыдливо придерживая разорванное платье:
- Я пойду в ванну, - сказала она и ушла.
Пабло думал над ее словами. С одной стороны, он знал, что обратиться в полицию необходимо, а с другой, понимал, как тяжело Мариссе, как ей стыдно и больно говорить об этом с посторонними людьми.
Чтобы как-то отвлечься от этих мыслей, он решил прибрать в квартире: собрал разбросанную еду, расставил мебель. Марисса долго не выходила из ванной, и Пабло начал беспокоиться. Он подошел к двери и прислушался. Сквозь шум льющейся воды он услышал всхлипывания и постоянно повторяющиеся слова: «Я не твоя. Не твоя! Не твоя!! Не твоя!!! Не твоя!!!!»
Пабло ворвался в ванную комнату. Марисса сидела в ванне и с ожесточением терла свое тело грубой мочалкой так, что кое-где уже сочилась кровь через поцарапанную кожу. Девушка, как в бреду, повторяла одну и ту же фразу: «Я не твоя!», - поэтому даже не заметила, как вошел Пабло.
- Перестань, Марисса, - сказал он, отбирая у нее мочалку. – Перестань, ты делаешь себе больно!
Только теперь она заметила чужое присутствие и, посмотрев прямо в глаза Пабло, с надеждой спросила: «Я ведь не его, правда? Я ведь не его?»
У Пабло сжалось сердце. Не снимая одежды, он залез к ней в ванну и обнял. Так крепко, так нежно, пытаясь уберечь от всего мира:
- Нет, моя девочка. Ты не его, ты не его.
- Правда? – она снова с надеждой посмотрела в его глаза.
- Правда, - ответил Пабло, и почувствовал, что Мари прильнула к нему с той же силой, с какой он обнимал ее.
- Не оставляй меня. Никогда не оставляй меня, - попросила она, и Пабло знал, что не оставит.

Марисса вернулась домой, а Пабло – в колледж. Там он узнал, что Аланис забрал документы и уехал куда-то вместе с матерью, видимо, навсегда.
Соня переживала за дочку, спрашивала, что с ней случилось, но та сказала, что все в порядке, просто она очень устала и хочет отдохнуть. Ничто ее не радовало, она даже с Мией и Лухан почти не общалась. Только после посещений Пабло ей становилось легче. А он старался приходить каждый день и оставался всегда допоздна. Они запирались в комнате Мариссы, что настораживало Соню, и замолкали, пока сердобольная мамаша не начинала ломиться в дверь.
Уже неделю Мари не появлялась в колледже – Соня уговорила Дуноффа дать ей небольшую передышку перед предстоящими экзаменами. И уже неделю Марисса почти не спала. Только Пабло помогал ей уснуть, когда приходил, только в его объятиях ей было спокойно.
Но вчера он не смог вырваться из колледжа, а сегодня перевалило уже за середину дня, но его все не было. Марисса слонялась по пустому дому. Ее организм, измученный постоянной бессонницей, просил покоя, а сон не приходил. Точнее, Мари боялась, что, закрыв глаза, снова услышит эти слова: «Теперь ты моя!». Но нужно было уснуть так, чтобы все забыть, не видеть снов и ничего не слышать. «Такое состояние похоже на смерть. Может, я хочу умереть?» – думала девушка.
В Сониной комнате Марисса нашла баночку со снотворным. Она прочла инструкцию и выпила одну таблетку, пошла в свою комнату и легла в кровать. Сон не приходил. Тогда она встала и снова направилась за лекарством, только теперь выпила уже две таблетки…
Пабло весь день не находил себе места. На уроках он отсутствующим взглядом смотрел на пустую парту Мариссы, а на перемене срывался с места и мчался к директору, в очередной раз прося отпустить его. Пабло чувствовал, что нужен своей девочке. Но Дунофф был непреклонен, тогда парень решил сбежать. В этом ему, конечно, помогли Гвидо и Томас, устроившие целый спектакль перед охраной.
Наконец, Пабло добрался до дома Колуччи. Он позвонил в дверь, но никто не открыл, парень решил зайти через сад, надеясь, что там дверь открыта. Ему повезло, черный ход действительно был не заперт. Первым делом Пабло направился в комнату Мариссы, но ее там не оказалось. «Но она не могла уйти куда-то одна», - подумал парень, и решил поискать ее в других комнатах.
Открыв дверь в спальню Сони и Франко, он обомлел. Мари лежала на кровати, а рядом валялась баночка из-под снотворного. Пустая.
Пабло запрыгнул на кровать и испуганным, дрожащим голосом стал звать Мари, хлопать ее по щекам, пытаясь привести в чувства:
- Мари, Мари, девочка моя, очнись, прошу тебя, очнись! Что ты наделала?!
Он приложил ухо к ее груди – сердечко билось, что вселяло надежду, и Пабло продолжал трясти девушку. Через некоторое время она приоткрыла глаза.
- Вставай, Мари, вставай. Ты должна, - говорил Пабло, поднимая девушку с кровати и заставляя принять вертикальное положение.
- Я не хочу, - ныла она.
- Нужно, хорошая моя, нужно. Пойдем. Давай: шаг, еще шаг. Пойдем, пойдем.
Придерживая одной рукой девушку, другой он достал телефон и позвонил в скорую, которая обещала немедленно приехать. Но нельзя было тянуть.
Пабло затащил девушку в ванну, отыскал там стаканчик и, набрав в него воды, строго сказал:
- Выпей!
- Я не хочу, - услышал он в ответ.
- Пей! - и он почти силой влил в нее стакан противной теплой воды, а затем набрал еще стакан и повторил: Пей!
- Я уже пила.
- Пей еще!
- Я не хочу пить, я хочу спать. Оставь меня, - и она начала соскальзывать на пол, но Пабло опять подхватил ее.
- Нет, малыш, сейчас нельзя спать. Еще рано. Отдохнешь потом, а сейчас пей, пожалуйста.
Она послушалась. Пабло набрал следующий стакан и повторил требование.
- Я не могу больше, я сейчас лопну. Отстань от меня!
- Не отстану. Пей!
- Нет!
- Пей, а то я уйду от тебя навсегда!
- Нет, не уходи, - попросила она.
- Тогда пей!
- Ладно, - она выпила еще стакан.
Такими уговорами и упреками он заставил ее выпить литра три воды, пока ее не вырвало. Но и это его не остановило, он набрал еще стакан.
- Хватит, хватит. Я больше не могу пить, не хочу.
Однако Пабло каждый раз уговаривал ее выпить очередной стакан. Ее вырвало второй раз.
- Отпусти меня! Я спать хочу, - уже почти без сил проговорила она.
- Нет, не спи, прошу тебя, не спи!
Пабло не знал, что еще сделать. Мари начала оседать в его руках, тогда он вместе с ней залез в душ и включил ледяную воду. Девушка встрепенулась:
- Ты с ума сошел! Зачем ты меня сюда заволок? Я вся мокрая, мне холодно. Отпусти меня, пусти, я пойду спать.
Но Пабло держал ее крепко и никуда не отпускал. Мокрая одежда прилипла к телу. Вода была холодная, но он не чувствовал этого холода. Весь его организм был направлен только на одну цель – спасти Мари жизнь.
Когда приехала скорая, Мари засыпала каждые 30 секунд, поэтому Пабло тряс ее, приводя в сознание, или шлепал по щекам. Врачи забрали ее прямо из душа. Парень напросился ехать с ней в больницу. Пока девушку относили в машину, он схватил первые попавшиеся вещи Франко, чтобы позже переодеться, и поспешил следом.

Казалось, он вечность просидел в коридоре больницы. Сердце колотилось от волнения, а в мозгу прокручивалась одна фраза: «Она не может умереть, она будет жить! Она должна. Ради нас обоих».
Из реанимации вышел доктор. Пабло сорвался с места и кинулся к нему, осыпая вопросами:
- Как она? Она жива? Доктор, она жива? Скажите мне, что она жива!
- Успокойтесь. Все в порядке.
- О, Господи, - Пабло облегченно выдохнул. – Спасибо, доктор.
- Наша помощь почти не потребовалась. Вы все сделали сами. Если бы не вовремя сделанное промывание желудка, мы бы их потеряли.
- Их?
- Да. Вы разве не знали, что она беременна?
Пабло почувствовал слабость в ногах и опустился на стул в коридоре, а доктор продолжал:
- Срок у нее еще не большой, поэтому это чудо, что ребенка удалось спасти. Первые недели самые сложные. Вы отец?
- Что? – Пабло пытался переварить информацию. – А, да… я, - тихо ответил он.
- Поздравляю.
- Спасибо, - уже еле слышно. - Я могу ее увидеть?
- Сейчас она спит. Мы переведем ее из реанимации в обычную палату. Сутки она точно проспит, так что можете пока отдохнуть.
- Хорошо, спасибо.
Доктор уже собирался уйти, но Пабло его задержал:
- Подождите. Пожалуйста, не говорите пока никому про ребенка.
- Почему?
- Я сам.
- Ладно. А вы отдохните, видно, что вы сильно устали.
- Да, да…

Сидя в такси, Пабло никак не мог прийти в себя от этой новости: «Ребенок… Мало того, что этот козел Хавьер ее изнасиловал, так еще и ребенка ей сделал! Как будто издевается, не дает забыть его. Всю жизнь испоганил моей девочке. Она, бедняжка, наверно, ничего еще не знает про ребенка. Что будет, когда она проснется?»
От этих мыслей Пабло отвлек телефонный звонок. Он снял трубку:
- Пабло!!!!!! Наконец-то я до тебя дозвонилась!!!!! – это Соня билась в истерике. – Где Марисса???? Я пришла домой, а ее нигде нет. Она не с тобой?
- Не волнуйся, Соня, с ней все в порядке.
- Она рядом? Дай я поговорю с ней…
- Нет, она не рядом. Я сейчас приеду к вам и все расскажу. Ты только не волнуйся, - и он повесил трубку.

Новость, рассказанная Пабло, повергла Соню в шок.
- Но почему? – сквозь слезы спрашивала она. – Марисса всегда была живым, веселым и счастливым ребенком. Почему она решила покончить с собой?
- Действительно, должны быть какие-то причины, - вставила не менее взволнованная случившимся Мия. Она и Лухи приехали из колледжа сразу после того, как Соня позвонила и сказала, что Мари пропала.
- Ты ее не обижал? – строго спросила Лухан у Пабло. – Я не верю, что она могла вот так просто схватиться за таблетки. Она сильная и со многим может справиться.
- Нет, Лухан. Я виноват только в том, что не пришел вовремя, до того, как она нашла снотворное.
- Все равно ты молодец, Пабло, - сказал обнимающий Соню Франко. – Ты спас ее.
- Если бы я мог уберечь ее от всего плохого…
- Что ты имеешь в виду? – не понял его слов Франко, но Соня не дала Пабло ответить.
- Я хочу видеть ее! Хочу видеть мое солнышко!
- Мы сейчас же поедем к ней, дорогая.
- Марисса сейчас спит, и проснется только завтра, - предупредил Пабло.
- Ну и что. Я должна быть рядом с ней!
Соню ничто не могло остановить, да никто и не собирался, все понимали, что ей сейчас тяжелее всех. Франко поехал с ней в больницу. Девочки тоже собирались, но решили отложить визит до завтра, когда Мари проснется.
Колуччи посоветовал Пабло поспать и предложил остаться на ночь в комнате Мариссы. Парень не был против: на улице уже стемнело, а до квартиры долго добираться.
В этой комнате он был много раз, но впервые стоял здесь один, в тишине, не решаясь сдвинуться с места. В электрическом свете лампы даже ярко-оранжевые стены казались ему мрачными, тусклыми. Музыкальный центр с огромными колонками грустно молчал. Диски, аккуратно сложенные стопкой, ждали, когда хозяйка их послушает, а плюшевый мишка, сидящий на кровати, выглядел печальным, видимо, скучал по объятиям владелицы. Все в этой комнате ждало ее – Мариссу Пиа Андраде, веселого, радующегося жизни бесенка с рыжими волосами – но что-то подсказывало Пабло, что она никогда уже не будет такой, какой ее знали окружающие.
Как на святыню во всем этом одиноком царстве, Пабло лег на кровать, заправленную салатовым покрывалом с аляповатым узором, и уставился в потолок, ища там ответы на тревожащие его вопросы. Пабло все думал о беременности своей девушки. Он не сказал об этом Соне, потому что даже Мари еще не знала. Сначала нужно было рассказать ей. Но как? Она и так ничему не рада, а еще это…
Парень повернулся на бок и на прикроватной тумбочке увидел блокнотик с именем «Марисса» на переплете. Это был ее дневник. Пабло не удержался от соблазна и решил заглянуть в него. Последняя запись была недельной давности, в тот день, когда ничего еще не произошло, когда Мари была счастлива…
«Это должно произойти сегодня. Знаешь, дневник, я боялась, сомневалась, но теперь все прошло. Я ЛЮБЛЮ ЕГО!!! Я готова отдать ему всю себя, до конца, до последней частицы своей души… Фу-ты, как будто любовный роман пишу, но это то, что я чувствую на самом деле. Пабло, милый, любимый, хороший, родной мой человечек, сегодня я буду твоей. Навсегда… :-)»
Это была последняя запись. Пабло знал, что все получилось совсем не так, как она хотела, как мечтала. Отчасти он сам был в этом виноват. Почему он не почувствовал, не успел? Почему он поверил какой-то глупой записке? Не позвонил ей, не уточнил? Сам виноват!!!! А теперь ничего уже не исправишь…
От этих мыслей сердце защемило с новой силой. Из глаз потекли слезы. Только в одиночестве Пабло мог позволить себе заплакать, а перед всеми он должен выглядеть сильным, особенно перед ней. Теперь он – ее опора, ее соломинка, которая должна вытащить из пропасти. Ради нее он должен быть сильным, и эта сила перейдет к ней, поможет жить дальше.

12 часов Соня не отходила от дочери ни на шаг. Она все ждала, когда та проснется, расскажет ей все, поделится с мамочкой, как в детстве, всеми своими проблемами, от чего станет легче и спокойнее. Но Марисса спала слишком крепко.
- Соня, - в палату вошел Франко, - я принес кофе. Вот, возьми.
- Спасибо, - женщина вытерла снова накатившую слезу и протянула руку за горячим напитком.
- Как ты?
- Я в порядке. А она… моя крошка… Она даже не пошевелилась ни разу.
- Конечно, она приняла столько снотворного.
- С ней же все будет хорошо, правда? – Соня искала утешения.
- Конечно, дорогая, - Франко обнял любимую, прижав ее мокрое от слез лицо к своей груди. – Вот увидишь, уже завтра она снова будет радовать нас всех своим смехом, доводить своими выходками.
Сквозь слезы Соня улыбнулась.
- Это тяжело, когда дети вырастают, - проговорила она, зная, что собеседник поймет. – Еще вчера ты был для своего ребенка всем – родителем, другом, помощником. С твоей помощью он познал мир и стал таким, какой есть. А сегодня ты понимаешь, что у него есть свои тайны, свои друзья, свои проблемы. И ты для него уже не весь мир, а только часть его, уходящая в прошлое. А вокруг столько зла, от которого мы уже не можем оградить наших детей, потому что они отдаляются от нас, устраивая свою жизнь. Зачем она так быстро повзрослела, Франко? Зачем?
- Видимо, так должно было случиться.
- Но я этого не хочу. Я хочу, чтобы она была той крошкой, которую я укачивала перед сном, которой читала сказки на ночь, заплетала косички, - Соня дотянулась до Мариссы и погладила ее по голове. – Если бы можно было повернуть время вспять…