***
Марица весь вечер старалась избежать встречи с Томасом и лучшим вариантом посчитала пораньше лечь спать. К тому же всю прошедшую ночь она не спала, а дискомфорт едва успел пройти.
Утро было не из приятных – она явно переспала. Все тело болело и требовало разминки. Одновременно хотелось увидеть Пабло и не видеть его, вообще. В кафе она случайно налетела на Консуэлло и была готова просто завыть от негодования – да что за день-то такой выдался?
− А я как раз тебя искала, – неуверенно, побаиваясь, заговорила она. – Меня прислали из офиса сеньора Бустаманте, чтобы передать тебе бумаги на подпись. Согласно их содержанию ты отказываешься от прав на квартиру, которую Пабло оформил как общее владение. – Марице почувствовала, что ноги у нее стали ватными, и испугалась, что сейчас упадет. – Ты же не имеешь никаких претензий относительно этой квартиры?
− Нет, – глухо ответила Марица. – Покажи, где я должна подписать?
− Садись, я сейчас достану бумаги. – Марица присела и посмотрела в протянутые документы. Быстренько просмотрев их, она поставила подпись.
− Что-нибудь еще?
− Да. Пабло попросил, чтобы ты забрала вещи, которые он перевез на квартиру посте твоего отъезда. Тебя отвезет Томас, это просьба Пабло.
− Это обязательно?
− Да, – подумав немного, ответила Консуэлло. Она не знала, стоит ли говорить о том, что квартира продается отцом Пабло, да еще и после такого скандала. Ей было неприятно и неудобно говорить с бывшей девушкой Пабло, особенно о том, что касалось самого Пабло. Да еще и Пабло как-то странно вел себя с ней, что вчера, что сегодня. Сейчас ей хотелось уйти как можно скорей. – Ну все. Я пойду. Пока.
− Привет! – удивленно воскликнул Томас, который входил в кафе. – А ты чего тут?
− Я пришла уладить кое-какие дела.
− Слушай, где Пабло?
− На фирме у отца, он теперь там работает.
− Ого!
− Вот так! Слушай, у меня к тебе просьба от него. Отвези Марицу на ту квартиру, что он купил, ей нужно забрать оттуда много вещей. Тебя это не затруднит? Вот ключи от его машины, она стоит на школьной парковке. Договорились?
− Хорошо, – тяжело выдавил Томас, принимая ключи. – Пока.
− Увидимся.
Томас перевел взгляд на Марицу и сжал кулаки. Как Пабло мог так поступить с ней, это слишком жестоко – посылать Консуэлло для решения такой проблемы.
Марица мысленно послала все куда подальше и, взглянув на Томаса, попросила:
− Давай поедем сейчас. Мама даст разрешение на выход без вопросов. Ты сможешь?
− Постараюсь. – Кивнул он и пошел набирать номер отца. Как они оба ожидали, родители их отпустили, не задавая много вопросов. Уже через полчаса они ехали на квартиру Пабло. – Он тут почти не жил, – сказал Томас, открывая двери.
− Почему?
− Не мог. Больно было»
− Мне тоже, – выдавила Марица и пошла в зал. Как ей было больно! Она практически кричала от того наплыва эмоций, но не могла позволить себе такой роскоши как слезы. С того момента, как она попрощалась с Консуэлло ее не покидала мысль – Пабло отомстил. Причем очень мастерски, доставляя одновременно боль ей и удовольствие себе. Да что для него ее боль, он свое отстрадал, теперь ее очередь. Можно подумать, что она получала удовольствие от их разлуки. Конвульсивно сжав кулаки, она перевернула рамку с фотографией, на которой они стояли в обнимку. – Ты не знаешь, где мои вещи?
− В шкафу и в коробках. Некоторые он перевез из колледжа, ты, когда уезжала, оставила все вещи, а он был уверен, что ты быстренько вернешься, и вы снова будете вместе. Слушай, может, посидишь в машине, а я тем временем все перенесу?
− Нет, не стоит. – Улыбнулась Марица. В этот момент ей так захотелось его обнять. Нет, не его, просто кого-нибудь, а так как рядом только Томми, значит... – Можно я тебя обниму?
− Что? А... Да, конечно. Что за глупые вопросы? – Она почти упала в его объятья и, прижимаясь лицом к груди, замерла. – Я люблю тебя.
− Я знаю. Я тебя тоже. И его все еще...
− Это пройдет.
− Очень на это надеюсь. Давай быстрее с этим всем покончим.
− Давай. Я понесу эти коробки, а ты собери вещи в шкафу.
− Хорошо. – Марица проследила за тем, как он выходит с ящиками и улыбнулась – только обняла, а на душе стало легче. – Я тебя очень люблю, Томми, только без него не могу! – В шкафу было лишь пара кофт, юбка и двое штанов. Все это поместилось в два пакета, и было готово покинуть квартиру.
− Что, уже все?
− А ты думал у меня тут коллекция осень-весна?
− Нет. Просто столько шума подняли из-за двух пакетов и двух коробок. Прости его за это!
− Когда-нибудь, но не сейчас. – «Ох, знал бы ты, за что я его должна прощать».
− Я все еще хочу с тобой встречаться и уже созрел для того, что все рассказать Пабло. Я люблю тебя и не обижу, слово даю. – «И своими же руками задавлю Пабло, если он не перестанет заставлять тебя страдать».
− Вот только я теперь ничего не хочу. Давай в колледж.
− Постой, а это что не твое? – Томас указал на красивый пакетик, который стоял на комоде и гордо блестел надписью «Марица».
− Нет. А может, и моё... Я посмотрю. – Она достала из пакета альбом и обнаружила его набитым до отказа их фотографиями. На одних они вместе, на других поодиночке, но кроме них никого. – Нет, не мое.
Они вместе присели на кровать и стали рассматривать изображения. Уже через пять страниц Томас взбунтовался.
− Хватит. Тебе это нисколько не на пользу. Перестань. Марица забудь его. Теперь у тебя есть я, и Бог свидетель, я влюблен до безумия. – В подтверждения своих слов он поцеловал ее со всей страстью, на которую был только способен. И она не смогла ей сопротивляться. Она целовала его, обнимала, гладила. Почему-то ей показалось, что выключили свет, и мир провалился в пропасть, увлекая их двоих за собой. Его поцелуи и прикосновения доводили ее до исступления, рассудок мутнел. – Стоп! – Попытался остановиться Томас, понимая, к чему ведется дело.
− Нет! – запротестовала Марица, стягивая с него футболку. – Нет. Никаких остановок по требованью!
− Я люблю тебя, но...
− Покажи как сильно.
Томас наблюдал за тем, как быстро бегают стрелки на часах и изредка переводил взгляд на спящую у него на плече Марицу. Конечно, он хотел этого, но не так, не здесь и не при таких обстоятельствах. Создавалось впечатление, что его использовали, да вот только он был не против этого. 11 часов дня, а они еще не вернулись в колледж, а ведь выехали в половину девятого.
− Марица. – Он легонько коснулся ее плеча. – Нам пора ехать.
− Угу. – Она спрятала лицо между подушкой и его плечом.
− Вставай. – Привстав, сказал он и поцеловал ее в макушку.
− У-у-у, – накрывая голову одеялом, протянула Марица. Томас оделся и, увидев, что она опять спит, присел на край постели. – А-а-а! – воскликнула Марица, когда он начал ее щекотать. – Перестань, – заливаясь смехом, просила она, – перестань, ну хватит. Щекотно! Я встаю уже, встаю!
− Ну так бы и сразу, а то «у-у-у», да «угу».
− Тут надо убраться. – Вдруг невесело сказала Марица, оглядываясь на устроенный ими кавардак.
В машине они молчали. Марица дремала, а Томаса мучили неприятные мысли. Он не имел на это права. Как противно, приехать на машине Пабло к нему домой с его любимой, заниматься с ней любовью на его кровати и везти ее в колледж, собственно говоря, на встречу к нему.
− Я не отдам тебя никому, – тихо сказал Томми, повернувшись к Марице, но она спала и не слышала его. Ей снился сон, странный, но спокойный, и все в нем было хорошо. Она стояла возле пруда покрытого лилиями, на котором почему-то ходили волны как на море. Рядом кто-то что-то копал, а она шла вдоль пруда по направлению к лесу. Из сна ее вывело его нежное прикосновение. Она сонно поднялась, не понимая, где оказалась. – Приехали. Пошли?
− Иду, – ответила она, потирая глаза. Она оглядывалась по сторонам и думала о том, как бы ни встретиться с ним.
− Марица, – позвала Соня. Она оглянулась и, закатив глаза, подумала о том, что столь печальный вид мамы может быть вызван очень неудачным походом к стилисту.
− Что такое?
− У меня к тебе серьезный разговор, садись.
− Не пугай меня, если дело опять в твоем неудавшемся маникюре и плохом силиконе – сочувствую, но помочь ничем не могу.
− Что у тебя с телефоном? Со вчерашнего дня не отвечает.
− Не знаю... – Марица достала телефон и, увидев, что отключила его, немного показала матери причину. – Я о нем забыла. Так что такого вселенски важного случилось?
− Твой отец умер.
− Что?
− Спирито скончался два часа назад в центральной больнице Рима. – Соня обняла ее и прижала к себе.
− Как это могло произойти? Почему ты мне раньше не говорила, что он болеет?
− Я и сама не знала. Оказывается, он уже давно знает, что у него рак и поэтому старался отгородиться от нас, чтобы нам не было так больно. Я ничего не знала!
− Какой ужас, – вытирая слезы, промямлила Марица.
− Ты поедешь на похороны?
− Да. Позвони и узнай есть еще билеты на сегодняшний рейс?
− Есть, я уже звонила.
− Тогда пошли. Попросишь Мию, чтобы она собрала мои вещи?
− Ты что надолго?
− Из этого колледжа навсегда.
− Я против!
− Мам, пожалей меня, пожалуйста. Меня теперь ничто тут не держит. И учиться я не могу здесь, мне тут даже дышать плохо.
− Хорошо, я переведу тебя в другую школу.
− Я сама выберу, в какую.
− Договорились.
***
Пабло, не замечая никого и ничего вокруг, побежал сразу в комнату, где надеялся увидеть Марицу. Но кроме Фэли, которая что-то усиленно писала в тетради и Мии, роющейся в вещах никого не обнаружил.
− Извините, – закрывая двери, сказал он. Но потом, видимо передумав, вернулся. – А где Марица? Я не могу ее нигде найти.
− Можно было просто спросить. Она уехала.
− Как уехала? Куда?
− В Италию. Спирито, царство ему небесное, скончался.
− Когда она уехала?
− Полтора часа назад, – сказала Мия, посмотрев на часы. – И уже десять минут, как летит, – остановила она попытку Пабло набрать ее номер мобильного.
Глава 2.
29 января 2004
Марица издала крик, уже далеко не первый, но на это никто не обращал внимания.
− Тужься! – приказал врач, и она постаралась выполнить требованье, сопровождая свою попытку уже едва слышным выдохом. – Еще немного, ну постарайся.
Она старалась уже три часа и сил у нее почти не осталось. И вот, наконец, она услышала чей-то крик и слова медсестры откуда-то слева, а может и справа, словом рядом:
− Девочка!
А потом она просто уснула, даже не успев на нее взглянуть.
***
− Моя девочка, моя маленькая! Я назову тебя... Аврора. У тебя такие голубенькие глазки и волосы будут рыжими-рыжими! – говорила Марица, качая на руках ребенка.
Когда она приехала в Рим, то вся жизнь перевернулась с ног на голову. Отец оставил ей огромное состояние. Он все завещал ей и еще свой дневник, прочитав который она поняла, как сильно папа ее любил. Но до тех пор, пока она не станет совершеннолетней, она не могла сама управлять огромной империей отца, которую построил еще ее прапрадедушка. И поэтому всем заведовал Франко, который в отличие от официальной попечительницы имущества – Сони, имел хоть какое-то представление о том, что делать со всем свалившимся на голову богатством.
Марица доверила им дела, а сама принялась за поиски колледжа в Риме. Мать протестовала и отказывалась соглашаться, но всё же была вынуждена принять условия дочери.
Когда Марица поняла, что беременна, едва не лишилась чувств, причем, совсем не от счастья. Первую неделю она серьезно раздумывала о том, чтобы сделать аборт, но ее остановил случай. Молодая учительница из нового колледжа, узнав о решении ученицы, пригласила ее в учительскую и рассказала ей свою историю о том, как она в свое время, сделав аборт, лишила себя права когда-либо стать матерью. Но когда Марица слушалась советов? По дороге в больницу на нее налетел парнишка на роликах, и она оказалась госпитализированной. А врач сказал, что она едва не лишилась ребенка. Это известие так подействовало на нее, что она решила оставить дитя.
Марица не знала, кто отец – Пабло или Томас. Оба были претендентами, но ни один не знал о том, что являются кандидатами. Они не смирились с тем, что она уехала. Пабло звонил и писал SMS-сообщения. Томас, позвонив раз, пообещал приехать, но, выслушав речь, в которой она чуть ли не признавалась в глубокой и чистой любви к Пабло и только Пабло, больше, ни единого раза не позвонил. Пабло же был более упрямым, но тут посодействовала Мия, которая выполняя четкие указания сестры «случайно» стала обсуждать с подругами новость о том, какой у Марицы сейчас бурный роман с каким-то итальянцем.
− Ну и кто же твой папа? – спросила Марица, рассматривая глазки дочери, но у нее глаза были ярко-ярко синие, как и у большинства детей. А все остальное... Носик вроде как у Пабло, но брови как у Томаса, да и форма губ похожа. – Хватит. Ты моя дочка и только мая, все, остальное не имеет значение!
Через несколько дней охающая и ахающая Соня забрала дочку и внучку из больницы. Особняк Спирито прекрасно подходил для того, чтобы спокойно жить вместе с маленьким ребенком и батальоном нянь для него, но Сонита рвала на голове волосы и умоляла дочь поехать с ней в Аргентину.
− Марица, ну что за дурацкие выходки? Не оставлю я тебя. Ты хоть понимаешь, что ты еще колледж не закончила.
− Мама успокойся, ты уже пятнами покрылась! Я не вернусь. Ты посмотри, сколько здесь для нее места, сколько людей будут за ней присматривать, пока я буду в школе.
− Ты доверишь свою дочку нянькам?
− Ну ты же меня доверяла!
− И к чему это привело?
− Да успокойся ты. Я остаюсь, точка.
− Никаких точек. Я пока еще твоя мать, а ты моя несовершеннолетняя дочь, и я говорю, что ты поедешь.
− А я даже спорить больше об этом не собираюсь. Или быть может, ты хочешь, чтобы у меня случился очередной приступ паники?
− Да какой приступ? Ты можешь обмануть, кого угодно только не меня. У тебя даже давление никогда не отклоняется от нормы, хоть прямо сейчас в космос.
− Лучше уж тут останусь.
− Ну давай вернемся, покажешь Франко и Мие свою девочку, познакомишься с маленьким братом, я между прочим грудного ребенка дома оставила только для того, чтобы тебя вернуть.
− Я не поеду никуда» Это мой дом, тут я прожила первые годы своей жизни, и тут будет расти Аврора. Это не обсуждается! Я уже очухалась, у меня куча помощниц, езжай домой к мужу и маленькому Фернандо. Передай привет Мие и Мануэлю, скажи им, что через две недели жду их на крестины. И перестань считать меня глупеньким ребенком.
− Я никогда не считала тебя глупенькой, но ты моя дочь, и я хочу быть рядом с тобой.
− Мам! – Марица обняла ее, погладив по волосам, и сказала. – Езжай домой, я со всем справлюсь и поменьше всем обо мне рассказывай, а об Авроре, вообще, помалкивай и передай тоже самое Мие и Ману. Они же еще не знают о ребенке?
− Еще нет. Но ты подумай, сколько вопросов на тебе посыплется, когда они узнают.
− Ну я как-нибудь справлюсь. Все будет хорошо!
***
− А ты почему с нами не летишь? – удивилась Мия, когда Соня отказалась от путешествия.
− Я не могу оставлять Фернандо одного, а с собой его брать нельзя.
− Ну что такого случилось у Марицы, что мы должны к ней лететь? – не переставал интересоваться Ману, которому ничего не рассказывали, впрочем, как и Мие.
− Перестань любимый, это бесполезно, она все равно не признается.
− Вот именно, багаж уже погрузили, спешите в самолет.
− Может, она заболела!? – предположила Мия, когда они уже летели над Буэнос-Айресом.
− Тогда Соня была бы уже там.
− Действительно. Я даже не представляю, что могло произойти!
− У меня есть пара версий, но они смехотворны. Кстати, ты заметила, как Пабло отреагировал на то, что мы летим к ней в Рим.
− Никак. – Закатила глаза Мия.
− Вот именно.
− Ну а чего ты ожидал? От нее почти год ничего не слышно. Она приехала на неделю, перевернула все с ног на голову и улетела в Рим. Все правильно, пускай он ее забывает. Кстати, она тебе звонила на той неделе, о чем вы говорили?
− Да так по мелочам. Осведомилась о том, как мы и рассказала про то, как она.
− И как она?
− Да вроде все хорошо, только как-то странно она разговаривала, кряхтела постоянно, будто что-то тяжелое поднимала.
− Ой, не знаю. Я за Пабло рада! У них все так хорошо с Консуэлло. Мне кажется, что они поженятся по окончанию колледжа.
− Как и мы с тобой?
− Да!
***
− Здравствуйте, вы - Мия и Мануэль? – В аэропорту Рима их встретил незнакомый мужчина с жутким акцентом.
− Да, это мы.
− Садитесь в машину. Синьорина Спирито просила вас встретить.
− А она сама не могла?
− Она еще в колледже. Вернется как раз за пятнадцать минут до нашего приезда.
− А что так долго ехать? – ужаснулась Мия.
− Чуть меньше часа.
− Вы не знаете, зачем она нас пригласила? – спросил Мануэль и тут же получил укол локтем от Мии.
− Она вам все сама расскажет. Наша синьорина – чудо!
После длительной дороги они остановились возле огромного, роскошного особняка. – Приехали. Проходите, а я пока принесу ваши вещи.
− И почему я так волнуюсь? – спросила Мия, сжимая руку Ману.
− Такой огромный дом! Просто крепость!
− У меня колени трясутся, – шепотом пожаловалась Мия.
− Не бойся, собак она на нас не спустит, вот если бы мы были с Пабло, то у тебя бы был повод, а так!
− Дурак! – обиделась Мия.
− Привет! – на веранде показалась Марица и, помахав им рукой, пошла на встречу. – Я боялась, что вы не приедете.
− Да куда мы от тебя денемся?! – улыбнулся Ману, обнимая и целуя в щеку подругу.
− Хотя проучить бы стоило! – добавила Мия и повторила процедуру.
− Пошли в дом, у меня для вас сюрприз.
− Я люблю сюрпризы! – обрадовалась Мия.
− Надеюсь тебе понравиться. Кстати, вы помните, что мы когда-то договаривались о том, что вы будите крестить моего первого ребенка.
− Боже Марица, ты беременна! – воскликнула Мия и, на мгновенье, оглянувшись и убедившись, что Ману стоит за ней, упала в обморок.
− Вообще-то, нет, – сдвинув брови, проговорила Марица.
− Тогда к чему ты это вспомнила? – тут же пришла в себя Мия.
− Идите за мной, – позвала она и, на втором этаже останавливаясь возле одной из дверей, добавила. – Точнее, уже нет. – Она открыла дверь и подтолкнула онемевших друзей. Мия даже забыла упасть в обморок от шока. – Это Аврора, моя дочка. – Марица говорила шепотом и, улыбнувшись, вывела их из комнаты. – Пускай, спит, не стоит ее тревожить.
− Это дочка Пабло? – первый вопрос Мии немного смутил синьорину Спирито.
− Нет, это моя дочка.
− Но ведь должен, же быть у нее отец!
− Мия, если ты хочешь остаться мне подругой, ты не станешь больше об этом говорить.
− Он имеет право знать.
− Мия, ты говорила, что очень устала, – вмешался Мануэль. – Марица, попроси показать ей комнату.
− Мирелла! Покажи моей сестре ее комнату.
− Но...
− Отдохни Мия, а потом мы все обсудим, – убедительно сказал Ману и, поцеловав любимую, проследил, как она удаляется вниз по коридору.
− Ну а что скажешь ты?
− А что я могу сказать? Молодец, справилась! Что еще?
− Мне бы хоть капельку поддержки, – тихо прошептала Марица.
− Тогда она у тебя есть. Пошли куда-нибудь в другое место, и ты мне все расскажешь.
− Пошли в мой кабинет.
− У тебя есть кабинет? – Насмешливо спросил Ману.
− А ты думал? Я же теперь за многое ответственная.
− Ой, знаю я какая ты ответственная, между прочим, это я правая рука Франко.
− И что? – открывая красивую массивную дверь из красного дерева, спросила Марица.
− А то, что я проверяю финансовое состояние твоих предприятий.
− Сдаюсь, пока что я просто учу здесь уроки.
− А потом?
− Потом буду учиться на заочном и более глубоко вникать в то, чем мне предстоит управлять.
− Ну с этим-то все ясно, а вот как с Авророй?
− Тебе тоже хочется узнать, кто ее отец?
− Это, конечно, твое дело, но быть может, ты хочешь поделиться.
− А я не знаю.
− То есть?
− Я не шучу. Это либо Пабло, либо Томас.
− Как? Марица! Я не понимаю.
− Ты любишь Мию?
− Да.
− У вас с ней уже были, ну скажем так, «отношения»?
− Еще нет.
− Нет? Ну тогда так, ты ее любишь и тебе бы хотелось того, чтобы у вас были эти самые отношения, я права?
− Допустим.
− А теперь представь, что Мии две.
− Спасибо миленькая, но мне и одной хватит, а ты бы двоих выдержала? Или ты мечтаешь о том, чтобы у нее была сестра-близняшка?
− Боже сохрани!
− Ну вот и я так думаю.
− Ты меня не понял, представь, что ты любишь двух, так же сильно как Мию.
− Прости, не могу.
− Тогда ты меня не поймешь.
− Да нет, понимаю. Но ведь она скоро подрастет и спросит: «А где папа?», и что ты ей ответишь?
− Не знаю. И не хочу об этом пока думать. Я даже вспоминать не хочу о том, как все это произошло. Ману, я ненавижу Пабло, слышишь, ненавижу.
− За что?
− За то, как он мне отомстил.
− Что он сделал? – не поверил Мануэль. Марица печально отвернулась к окну и медленно, не спеша рассказала ему, как все случилось.
− И теперь я даже слышать о нем не хочу, а Томас... Он достоин лучшей, чем я. Человек не может быть счастлив, если его не любят или если любят не его. В данном случае я люблю не только его и чтобы не сделал мне Пабло, не разлюблю. Но Бог свидетель я люблю Томми! Но как я могу подвергать его страданиям и мучениям, если он всегда будет знать, что я люблю Пабло? Я не поступлю так с Томми. Он с кем-то встречается?
− Да, с Пилар.
− Это хорошо, она так сильно его любит. Она сделает его счастливым, я рада, что он правильно выбрал.
− Марица, ты ошибаешься, не мог Пабло отомстить таким образом.
− Ты что меня плохо расслышал? Хотя, конечно, ты же мужчина, для вас это все не...
− Прости, прости, – подскочив и обняв Марицу, извинился Мануэль. – Я просто не могу поверить, что он на такое способен.
− А самое обидное, что он после моего отъезда звонил мне и писал SMS.
− Ты их читала?
− Нет, я сменила номер после 17 SMS-ки. Он думает, что буду пресмыкаться перед ним? Никогда!
− А почему ты не осталась с Томасом?
− Не смогла. Ману, как я могу так с ними поступить. Они лучшие друзья и я знаю, как они любят друг друга. Я бы себе этого не простила! Да и не смогли бы мы с Томасом быть вместе, нам бы просто не дали, а бороться за что-то, у меня просто нет сил.
− Но Аврора...
− Аврора все поймет, когда наступит время. Так вы согласны стать ее крестными?
− За Мию говорить не буду, у нас еще пока демократия, а я - с радостью.
− Спасибо! Ты сейчас отдохнешь или сказать накрывать на стол?
− Поздней, я очень устал.
Глава 3.
Июнь 2005.
Марица стояла в магазине и, засыпая на ходу, смотрела как мисс «я буду самой лучшей крестной в мире» выбирает разные одежки племяннице. Когда она протянула очередную вещь Марице, последняя не выдержала и, чуть не гавкая, сказала:
− Ей полтора года, она не на конкурс красоты собралась, какая разница, что тут одна стразинка под неправильным углом!? Если ты сейчас же не выберешь хоть что-то, я кину в сумку первое попавшееся.
− Ну вот! – как ни в чем не бывало, задорно улыбнулась крошке Мия. – У мамы опять портиться настроение! Да?
− Да! – согласилась Аврора, хлопая в ладоши и покручивая в руке малюсенькую сумочку того же цвета, что и сапожки, подарок тети Мии.
− Спелись! Все, я вас жду на улице, если через десять минут вы не выйдете – пойдете пешком. Я ждать не стану!
Марица еще на пару минут остановилась возле отдела часов и, отметив для себя что-то в уме, резко развернулась. В этот же момент она врезалась в кого-то. Ядовитая колкость уже была готова сорваться с ее языка, но она подняла голову и чуть не упала. На нее смотрела пара небесно-голубых глаз. Колени подогнулись и если бы владелец этих самых глаз, не подхватил ее, она бы осела на пол.
− Что с вами? – послышался его голос. В тот момент, когда Марица отодрала свой взгляд от его глаз, она немного успокоилась. На нее с полнейшим недоумением и испугом смотрел мужчина лет 25. Вполне симпатичный: спортивная фигура, широкие плечи, немного экзотические черты лица, смуглая кожа, каштановые волосы. – Вы в порядке?
− Простите, я обозналась. Мне показалось, что я увидела одного знакомого, еще раз простите. А почему это я извиняюсь? – пришла в себя Марица. – Это вы на меня налетели.
− Да, а вы упали мне на руки.
− Можно подумать, что я так много вешу.
− Слушай, девчонка, что ты тут так раскричалась? Если с нервами проблема – сходи к врачу, а нормальных людей не трогай.
− Это я ненормальная? – задохнулась от негодования Марица. – Налетели на меня, а теперь грубите, да знаете, кто вы после этого? Вы, вы, вы... Хам, грубиян!
− А немало ли тебе лет детка, чтобы взрослых обзывать?
− Детка? – у Марицы от злости начался нервный тик. – Это я ребенок? Сколько вам лет?
− Двадцать семь! А тебе?
− Восемнадцать! И я уже давно не дитя.
− Не ври, тебе и шестнадцати нет. Знаешь что, я лучше пойду. Ну не дурак ли – скандалю с подростком, в котором гормоны играют.
− Да идите куда хотите, я вас не держу.
Они уже давно перешли на крик, и услышавший их охранник поспешил успокоить нарушителей порядка.
− Молодые люди, либо прекратите ссору, либо покиньте наше заведение.
− Вы, вообще, знаете, с кем говорите? – сверкая глазами, спросила Марица.
− Нет, – испуганно признался охранник. И тут появился менеджер, улыбаясь во весь рот.
− Синьорина Спирито! Как я рад вас снова видеть в нашем магазине. Вы присмотреться или за покупками?
− Я с сестрой.
− О! – радостно подмигнул он, прикидывая в уме уже не столь радостно, у скольких продавщиц случиться нервный срыв. – Может, вам в чем-то помочь, или у вас какие-то проблемы?
− Да, есть одна. Мне мешает вот этот человек. – Марица указала пальцем на молодого человека. – И мне бы хотелось, чтобы он исчез с глаз моих.
− Но, но... Но синьорина, я не могу вам помочь.
− И почему же?
− Понимаете, он хозяин этого магазина.
Марица повернулась опять к голубоглазому и скривилась, наблюдая за тем, как он улыбался.
− Почему же тогда охранник мне ничего не сказал?
− Он совсем недавно устроился и еще не знаком с синьором Примо Гоцци.
− Значит так? – не теряя решительности, спросила Марица.
− Выходит так, – широко улыбаясь, согласился Примо и, жестом отправляя охранника и менеджера, продолжил. – Не очень приятная штука вышла. Но я готов принять ваши извинения!
− Вы? – сдавливая смех, переспросила Марица. – Принять извинения? Это я готова их выслушать.
− Хорошо. Простите, что столкнулся с вами. Теперь ваша очередь.
− Моя? Ладно, вы уж простите, что, увидев вас, мне привиделся другой человек, и я не справилась с эмоциями.
− Я вас прощаю!
− Да как вы смеете!
− Вы такая забавная. Не сочтите за дерзость и согласитесь отобедать со мной.
− Не могу.
− Почему? Уроки не поучили?
− Нет. Подгузники кончились!
− В самом деле?
− А что? И еще ко мне приехали родственники, моего же возраста. Спешу в песочницу!
− Издалека гости приехали?
− Из Аргентины.
− Ого! Так пригласите и меня.
− А вы близкий родственник? Или тоже в песочницу к нам захотелось?
− Ваш родственник? Упаси Боже. Не поймите не правильно, я не хочу быть связан кровно с девушкой, за которой собираюсь приударить.
− Ах, какая честь. А вы для меня не стары?
− Ну, если вы не можете сегодня, то как на счет следующих выходных?
− Тоже не могу, меня из садика не пускают.
− Значит так? А когда же вы можете?
− На этих выходных. После обеда, возле фонтана Треви. До встречи.
− Я уже не могу дождаться!
− Посмотрим, что ты потом скажешь, – шепотом сказала Марица, направляясь к своей машине. Мия с Авророй уже сидели на заднем сидении и триумфально созерцали на опоздавшую.
− Марисочка, что же ты так долго? – сладеньким голосом осведомилась Мия. Сегодня она отличалась просто несравнимо отличным настроением, и его не могло испортить ничто.
− Знакомилась с владельцем этого...
− Мама! – воскликнула Аврора. – На. – Малышка протянула ей длинную коробочку.
− Что это, солнышко?
− Это подарок тебе от нас с Авророй, – сказала Мия с нетерпением, дожидаясь, пока Марица откроет подарок.
− Я потом посмотрю, мне неудобно, я за рулем. Кстати Мия, вы надолго?
− Прогоняешь?
− Да что ты? Нет, конечно.
У Мии запищал телефон, отбивая по натянутым струной нервам мотив «Sera porque te quiero».
− Привет, папочка! – радостно завопила Мия. – Как ты? Да, папа, постараюсь... Хорошо. Соне привет. Пока, папуля!
***
Марица провела гостей только вчера, но уже очень скучала по ним. Ей так не хватало друзей!.. Людей, которые бы просто были рядом, с которыми можно вести доверительные беседы. Которые всегда поймут, что у тебя на душе, которые будут доверять тебе... Но она сама выбрала этот путь, когда переехала в Рим.
Она стояла возле фонтана Треви и ожидала появления Примо. Рядом неуклюже шагала Аврора и весело хохотала, находя себе все новую и новую забаву на пустом месте. Коляска стояла рядом, дожидаясь момента, когда маленькая принцесса устанет.
«На кого же ты похожа? Глазки темнее, чем у Пабло, но светлее чем у Томаса. Носик еще очень маленький и не поймешь чей, хотя вроде как у Пабло, или нет. Так нечестно, Господи, за что ты меня наказываешь?»
− Ой! – весело воскликнула Аврора, хлопая в ладоши и показывая на собаку.
− Не трогай ее детка, она может укусить.
− Она не укусит, – грубовато, но с интересом ответил Примо. – Ну привет.
− Здравствуйте, синьор!
− А кто эта прелестная маленькая девочка? – спросил Гоцци, присаживаясь возле ребенка. Аврора сразу спряталась за ногу Марицы.
− Это Аврора, моя дочка.
− Дочка? И вы мне не сказали, что замужняя дама? Эх вы... Но не расстраивайтесь, я вам все равно не верю.
− А зря. Присмотритесь, она похожа на меня, немного. Мои скулы, цвет волос.
− Вы - брюнетка. А она рыженькая.
− Я – крашенная.
− Так это ваша младшая сестра?
− Нет. У меня есть младший брат примерно такого же возраста, что и Аврора, чуть старше, а с сестрой мы - одногодки.
− То есть близняшки?
− То есть сводные сестры. Аврора, не трогай это руками. – Отвернувшись, Марица заметила, как кроха с присущим всем детям интересом потянулась к потерянному бумажному пакету. – Иди сюда. – Марица подняла ее на руки и уставилась самодовольным взглядом на Примо.
− И сколько ей? – улыбаясь в ответ, спросил он.
− Год и пять.
− И где же ее папа?
− В Аргентине, – грубо ответила Марица.
− Грубость сеет вражду и войну. Я не хочу враждовать с тобой, тем более не хочу воевать. Ты мне понравилась, и я знаю, что я тебе тоже. Не ищи смешных отмазок! А этот спектакль с ребенком смотрится просто глупо... Неужели, ты думаешь, что я поверю, что у еще маленькой девчонки есть ребенок!?
− Я устала повторять – это мой ребенок.
− И сколько же тебе было, когда ты ее родила?
− Шестнадцать. И мне не нравиться, когда мои слова ставят под сомнение. Я никогда не вру, и если бы ты знал меня лучше, то понял бы это!
− Мама, лянь! – пропищала Аврора, указывая пухленьким пальчиком на дерущихся воробьев. – Птиськи!
− Птички? Красивые птички?
− Да, – согласилась Аврора и зевнула.
− Нам пора домой, мы уже давно гуляем. Теперь ты убедился, что это моя дочь?! Я надеюсь, что сказала это не грубо.
− Ты замужем? – уже вполне серьезно спросил Примо, идя следом за Марицой и катя коляску, пока она укачивала Аврору на руках.
− Нет.
− Отец отказался от нее?
− Нет, он о ней не знает и никогда не узнает.
− Ты не хочешь об этом говорить?
− Мне все равно. Он с одной стороны сильно меня обидел, а с другой его сильно обидела я, и он заслужил лучшего, чем стать папой в шестнадцать лет. Да и, вообще, для девушки это как-то более привычно, а для парня... Пусть он будет счастлив! Друзья рассказывали, что он сейчас встречается с другой девушкой, а она его сильно любит, я это знаю. – Марица смешала грешное с праведным. Сделала из Пабло и Томаса одного человека, но это как-то не сильно ее беспокоило.
− Ты его любишь?
− Да! – не задумываясь, ответила Марица. – И хватит об этом! Тихо, Аврора заснула. – Марица положила ее в коляску.
− Можно, я ее пока покачу?
− Хорошо, – на удивление согласилась Марица.
− Как звать ее отца?
− Это имеет какое-то значение?
− Мне просто очень интересно.
− Пато, – выкрутилась Марица, в уме смеясь над тем, как сопоставила имена Пабло и Томаса.
− Странное имя...
− А он, какой странный!
− Рим – красивейший из городов мира. Я хочу пригласить тебя завтра на Палатинский холм. Форум Романум. Согласна?
− Но... Аврора... Ты...
− Я не думаю, что ее стоит брать с собой, но если тебе хочется, то ладно.
Еще час они ходили по улицам Рима и разговаривали обо всем на свете, потом за ней приехал водитель, и она с малышкой уехала.
***
− Септемонциум в переводе с латыни значит семь холмов. Сегодня мы с тобой побываем на первом из них – Палатине. Тебе понравиться! По приданию Рим был заложен Ромулом как раз на Палатине. Пошли. – Примо взял ее за руку и повел вперед. Она не знала, почему согласилась, и как это произошло, но признала себе, что ее к нему тянет. Красивый, обаятельный мужчина заинтересовался ею – по сути, еще совсем девчонкой. И это не могло не льстить ее самолюбию. А еще он ей нравился! Нравилось, как он смотрит на нее, когда думает, что она этого не видит. Нравилась интонация его голоса, нравились его манеры, его умения подобрать именно те слова, которые ей бы хотелось услышать.
− Тут красиво, – призналась Марица, оглядываясь по сторонам. Еще бы, вокруг деревья, буйная растительность и руины форума Романум.
− «Вечный город» по приданию заложен братьями Ромулом и Ремом на семи холмах. А центром стал Форум Романум на Палатине. В Древнем Риме форумом называли площадь или рынок, которые были центром политической жизни.
− Ты говоришь со мной так, будто я – туристка, а я, между прочим, тоже итальянка.
− Правда? – иронично спросил Примо. – Ну и что ты можешь мне еще рассказать об этом месте?
− Тут очень красиво и... и... много памятников архитектуры... и...
− В Палатине сосредоточены все исторические святыни: хижина Ромула, пещера древней волчицы, которая выкормила братьев, алтари древних курий и многое другое... Ты меня слушаешь?
− Я просто задумалась.
− О чем?
− О том, зачем ты меня пригласил.
− Я думаю это и так ясно. Ты мне нравишься! И я пытаюсь произвести на тебя впечатление.
− И как ты его собираешься производить?
− А ты еще не заметила?
− Нет.
− Значит, буду лучше стараться!
|
