***

Марица с удивленной улыбкой услышала приглашение в школу и не смогла отказать себе в удовольствии сравнить себя с дочерью. Пообещав приехать через двадцать минут, Марица села в машину и, сказав водителю маршрут, стала быстро делать звонки и читать документы.
Аврора так и знала, что кроха-блондинка постарается ей как-то ответить, но не ожидала, что все произойдет так быстро. Весть о том, что ее вызывают в кабинет директора, застала ее на выходе из душа. Она не спеша переоделась, причесалась и, пригладив складки на постели пошла в указанное место.
В кабинете она встретила ехидно улыбающуюся Фернанду рядом с высоким светловолосым мужчиной.
− Так это и есть печально известная Аврора? – без тени улыбки спросил мужчина. – Что-то ты долго собиралась.
− Со всем уважением, вам бы вряд ли понравилось, если бы я пришла в том, в чем вышла из душа, ну как раз в тот момент, когда меня сюда пригласили.
− Ну и характер! – возмутился блондин.
− А где собственно директор? – воинственно осведомилась Аврора.
− И, правда, – спохватилась Фер. – Мы же совсем забыли про дядю Томаса! – она сделала ударение на слове дядя и победительно улыбнулась.
− Что тут за шум? – вышел из кабинета Томас.
− А мы тут проблемы решаем. Мою дочь унижают и оскорбляют, а я не собираюсь молчать!
− Ты?.. Ты хоть знаешь, чья она дочь?! – запинаясь, спросил Томас.
− И чья же? – ничуть не смутившись, спросил парень.
− Ну, ты не представляешь, как вляпался.
− Да чья же она дочь?
− Моя! – входя в кабинет, оповестила весело Марица. – А что не так, Томми?
− Томми? – удивленно воскликнули девочки.
− А вы... – мужчина не договорил. Он стоял спиной к двери и не успел повернуться, но как только сделал это, сильно пожалел. – Марица?
− Пабло?! Что ты тут делаешь?
− Это ты что тут делаешь?
− Я с дочерью.
− Я тоже.
− Вы знакомы? – Попыталась вклиниться Фернанда.
− Да! – одновременно и грубо воскликнули родители.
− Откуда? – удивилась Аврора. – Мам, я тут очень устала и хочу отдохнуть. Давайте быстрее.
Марица достала телефон и, набрав номер, дождалась ответа.
− Алло! Ману?! Я тебе звоню передать, что ты труп. Можешь отделаться сильным испугом и парой переломов, если сейчас же приедешь в колледж... Да я узнала... Не выводи меня!.. Жду.
− Приятно видеть тебя через столько лет, – кивнул Пабло и посмотрел на Аврору. – Вылитая мать. Соне приходилось чуть ли не каждый день прибегать к Дуноффу для того, чтобы ее чадо не исключили из колледжа.
− Ну у меня были доброжелатели, которые помогали мне находить проблемы.
− Девочки, вы свободны, – тихо сказал Томас. – А вас я попрошу пройти в мой кабинет.
Марица зашла первой, за ней Пабло, а Томас остался присев на стол к Виктории. Она удивленно посмотрела на директора, но тот только поднес палец к губам и жестом пригласил выйти с ним из приёмной.
Андраде осмотрела кабинет и села в кресло директора.
− С детства об этом мечтала, – призналась она. Пабло хмыкнул и сел напротив.
− Ну и как ты поживаешь?
− Как все. Хорошо. А ты?
− Тоже нормально. Дочку воспитываю, работаю.
− А что сам воспитываешь или как?
− Или как!
− О?
− А ты? Значит, Андраде? Ну и как тебе супружество?
− Праздное любопытство?
− Ну что ты! – ирония просто била фонтаном из их уст. – Дети ведь не рождаются от святого духа.
− Уж точно не от духа и тем более не святого, – заверила Марица.
− Ха! А вот и документы ее. – Пабло поднял со стола папку с бумагами. – Итак, Аврора Андраде, год рождения: 29 января 2004 года... Не понял. На первом курсе же учатся 2005 года рождения. И...
− Это не важно. – Марица побледнела и вырвала у него папку.
− 2004 года, – повторил Пабло, о чем-то думая. – Марица!
− Что? – Она почувствовала, как у нее все похолодело.
− Если мне еще не совсем изменяет логика и память, то Аврора моя... моя... дочь.
− Что? – расхохоталась Марица. – Ты ошибаешься.
− Вот уж не думаю, – сверкнул глазами Пабло. – Спирито, как ты могла...
− А вот и я! – в дверях появился Мануэль. – Ну как проходит встреча двух враждующих кланов?
− Забирай документы Авроры, – сказала Марица. – Я жду тебя у нас дома. – Она вылетела из кабинета, чуть не сбив с ног Ману.
− Ману! – голос Пабло был не менее устрашающим. – А скажи-ка мне, пожалуйста, ты случайно не знаешь, чья дочь Аврора?
− Случайно не знаю. Также как и Марица, – улыбнулся во весь рот он и посмотрел на входящего в комнату Томаса. – Либо твоя, либо того другого, о котором она тебе говорила.
− Вы о чем? – Не понял Томас.
− Об отце Авроры. – Мануэлю почему-то понравилось, как побледнел Томас. Он уже давно хотел расставить все по местам, но никак не удавалось, а теперь такой случай подвернулся.
− Ты знаешь, кто тот другой? – наступал Пабло.
− Да, но даже под страхом смертной казни не выдам тайну, которую поклялся хранить. – Мануэль старался не смотреть на Томаса, но как тут можно отворачиваться, когда его товарищ так активно бледнеет, краснеет и страдает приступами удушья.
− Тогда ответь на такой вопрос: как по-твоему чья она дочь, моя, или того другого. Мне нужно твое мнение.
− Его - это мое мнение, – Ману действительно так думал и не нашел в себе сил соврать. Но реакция Томаса заставила невольно зауважать парня. Он успел взять себя в руки и теперь просто не подал виду, что разговор как-либо касается его. – Она на него похожа. Его глаза, его губы, его характер. Пабло, ты, конечно, можешь думать, что угодно, но это лишь мое мнение.
− Я намерен это проверить, – заявил Бустаманте. – И мне наплевать, что по этому поводу думает Марица.
− А как насчет того, что думает Аврора, – мгновенно посерьезнев, спросил Ману. – Ты не подумал, что ей это может прийтись не по душе, что это может ее травмировать?
− Все можно решить спокойно, поговорить с ней, объяснить, что к чему.
− Не делай поспешных выпадов. Подожди. Я поговорю с Марицой сам, и мы решим этот вопрос, но Аврору не трогай.
− Я тебя не понимаю, – вклинился Томас. – Почему Пабло не может с ней поговорить? Она росла без отца и должна обрадоваться его появлению.
− Думаешь? – приподняв бровь и гнусненько улыбаясь, осведомился Ману, отчего Томас конвульсивно шагнул назад.
− А что? Действительно, – поддержал Пабло. – Почему бы ей не захотеть увидеть отца.
− При условии, что ты отец, а я в этом сомневаюсь. И, вообще, не ввязывайтесь туда, откуда не сможете выбраться, – завелся Мануэль. Ему совсем не мечталось получить от подруги за то, что он лезет, куда его не просят. – Я завтра заеду за документами, а вы пока не спешите с решениями. Пабло, не трогай Аврору до тех пор, пока не поговоришь с Марицой. Все, я побежал за ней, не то неприятностей не наберешься.

Она вспомнила их беседу, произошедшую много лет назад и, вздрогнув, повернулась к нему лицом.
− А что теперь измениться? Что если я признаюсь? Ты успокоишься? Тебе станет легче? Ты перестанешь гадать? И что ты будешь делать дальше? Как поступишь?
− Я его убью! – это было сказано настолько серьезно, что Марица замерла в недоумении.
− Нельзя бросаться такими словами.
− Я не бросаюсь, я говорю честно – я его убью!
− За что? За то, что он когда-то любил меня? Или за то, что я отвечала ему взаимностью? Хотя не такой, какую он заслуживал...
− За то, что он не дал быть счастливой ни тебе, ни мне.
− Ты сам разрушил наше счастье, – встав с дивана, сказала Марица и, захлопнув альбом, поставила его на место.
− Как?
− Месть – это блюдо, которое едят холодным. Ты доказал, что это истинная правда. Я никогда тебе этого не прощу.
− Чего ты мне не простишь?
− Чего? Ты еще спрашиваешь? Так может ты уже забыл? Напомню! Ты использовал меня, нет, не правильно. Ты поиграл со мной. А на следующий день сбежал, а потом прислал свою девушку известить меня о том, чтобы я убиралась куда подальше и забрала с собой свои вещи. Тебе захотелось унизить меня? Получилось! Я же ненавижу тебя, неужели ты этого не понимаешь?
− Неправда. – Когда Марица вскочила с дивана, Пабло встал вместе с ней, но дослушав ее до конца сел обратно. – Не обманывай саму себя. Да, я поступил немного опрометчиво, но кто знал, что отец отправит именно Консуэлло передать тебе бумаги и просьбу забрать вещи? Ты можешь мне не верить, но все совсем не так, как тебе показалось.
− Ты тоже можешь мне не верить, но мне уже совершенно безразлично. Прощай Пабло! Если хочешь, то мы проведем анализы, но мне кажется, что не ты ее отец!
− Вот завтра мы поедем к врачу и все узнаем.
− Тогда до завтра.
− До завтра.

***
Аврора изучающе смотрела на мать, она не понимала, зачем её притащили в больницу.
− Мам, ты мне собираешься рассказать, что с тобой происходит?
− Не сейчас.
− Зачем мне сдавать кровь? Я же недавно проходила медосмотр.
− Это важно. – Наконец Марица соблаговолила повернуться к дочери лицом. – А потом сразу в колледж. Перестань нервничать.
− Я не нервничаю, я просто ничего не понимаю. Мам, я не люблю, когда ты от меня что-либо скрываешь.
− Поговорим позже, проходи, врач готов тебя принять.
Когда Аврора ушла, то через пару минут появился Пабло.
− Надеюсь, она тебя не заметила, – прошипела Марица.
− Даже если и заметила, то ничего страшного. Можно подумать она знает, зачем сдавала кровь.
Скорость, с которой представители лаборатории могут предоставить вам результаты на интересующие вас анализы, исчисляется количеством дополнительно потраченных средств, которые в последствие будут пущены на благое дело рукой не дрогнувшей. А еще близкое знакомство с теми, кто может обеспечить быстрое выполнение поставленной задачи.
Марица выложила приличную сумму, но не жалела. Результат предоставили, и она вместе с Пабло смотрела на конверт, в котором лежало их будущее.

***

«Что-то не так», – Аврора переводила взгляд с мамы на крестного с крестного на маму и ожидала начала разговора.
− Мам! Я жду этого страшного разговора.
− Золотце...
− Начало мне не нравиться!
− Милая...
− Ты меня пугаешь!
− Не перебивай! – гаркнула Марица и тут же извинилась за грубость.
− Крестный, что случилось?
− Мама тебе все расскажет, когда Вы приедете домой.
− Я уже месяц жду, что мне, наконец, расскажут о происходящем, но не сегодня. Я все еще сияю счастьем от того, что произошло. Я – счастлива! У меня все получилось и не хочу слышать ничего плохого! Не сегодня. Сегодня я стала одной из тех, о ком говорят – знаменитость, меня показали по телевизору и взяли интервью несколько журналистов. Я блистала на сцене и мне аплодировали стоя. Не хочу слышать ничего плохого!
− Я просто очень растроганна твоим успехом!
− Жаль, что папы не было рядом. Он бы за меня порадовался. Вчера звонила бабушка, сказала, что рада за меня.
− Какая?
− Которая Фьоренца.
− Ты общаешься с этой мегерой?
− Мам! Она моя бабушка и очень меня любит!
− Это она тебе сказала?
− Да.
− Удивительно. На меня она только рычит.
− Она винит тебя в его смерти, но, вообще, относиться к тебе с восхищением. – И немного помолчав, добавила:
− Папа написал все завещание на мое имя.
− Да?
− Да, но до моего совершеннолетия всем распоряжается бабушка.
− Милая, давай сменим тему разговора.
− Давай. Как тебе мое выступление? Ты так мне ничего и не сказала.
− Я в восторге!
− Правда?
− А как же иначе, ни одна балерина не сравниться с тобой. Ты – лучшая!
− Спасибо. – Девочка обняла мать, подмигнув молчавшему все это время крестному, но нахмурилась. «О чем они хотят со мной поговорить»?
− И часто ты с бабушкой общаешься?
− Прекрати ревновать. Я ей первая позвонила и после этого звонка мы с ней непрерывно общаемся.
− Я не виновата в смерти Примо!
− Я этого не говорила. Мам, ты чего так разозлилась? И, вообще, сама просила сменить тему. А то, что ты не любишь говорить о папе, меня очень обижает.
− Вот мы и приехали! – перебил Ману. Он заехал к Марице, чтобы забрать некоторые документы и еще раз попробовать отговорить ее от возвращения в Рим.
− Я пойду спать – устала, и настроение пропало, – сказала Аврора и под чутким надзором Амелиты пошла в дом.
− Ману, ну хоть ты помоги мне!
− Не могу! Ты сама все так запутала. А что я могу сделать?
− Убедить Пабло в том, что Аврора ему не нужна.
− Не стану! Более того, я бы ему посоветовал с ней сблизиться и стать настоящим отцом, а отец он просто отличный!
− Я знаю, какой он отличный отец! Вырастил такую ужасную, эгоистичную и...
− Дружелюбную и немного одинокую дочь. Причем сам, без чьей-либо помощи. Он сам менял ей подгузники, носился с ней по больницам и учил читать. Это он читал ей на ночь сказки и водил по выходным на аттракционы. Это он...
− Ах, ну прям идеал!
− Нет, не идеал, но как родитель он, прости, лучше тебя.
− Ману!
− Прости. Ты просто отдай мне заявку, которую поценило снабжение, мне нужно знать приблизительную стоимость закупки, а остальное...
− Их вынесет кто-нибудь. Пока.
− Пока.
Марица обижено смотрела на свое отражение в зеркале.
− Аврора! – громко позвала она. Перепуганный ребенок тут же прибежал к вопящей матери. – Милая, я плохая мать?
− Что? Ты так орала только из-за того, что выпила не достаточно много, чтобы тут же отключиться и не достаточно мало, чтобы не жалеть саму себя.
− Я - плохая мать. Была бы хорошей, ты бы со мной так не говорила. Не смей так со мной говорить! – Марица взяла телефон и, набрав зазубренный номер, воскликнула в трубку: – Ману! Ты не прав, я лучше, чем ты говоришь, а он - никудышний отец! Слышишь? И.. И не стану я тебя слушать. Пабло - плохой отец, и Авроре он не нужен, у нее есть я!
− Мам, ты что не в себе? – перепугано спросила девочка, присаживаясь на софу.
− А я не хочу говорить завтра, – расплакалась Марица. – И не надо приезжать, мне и самой хорошо! Лучший друг нашелся. Я себя плохо чувствую, мне тошнит! От предательства! Да ты! Ты предатель, как ты мог ему все рассказать? Что он сам догадался?
− Мама? – Аврора вырвала у нее трубку и, попрощавшись с крестным, строго посмотрела на мать. – Ты что в самом-то деле? Когда ты успела набраться? Ведь приехала трезвой?
− Не говори так с мамой... – расплакалась Марица.
− Да что с тобой сейчас говорить? Знаешь, я хочу спать, я очень устала.
− А я не хочу. Я устала от правил, которые я не нарушаю, я устала быть вечно права. Я хочу жить, как любая молодая женщина, я ведь еще молодая!
− Да кто спорит? Мам, ты просто устала и тебе надо отдохнуть от бесконечной работы...
− Точно! Я должна отдохнуть, развеяться. Так я и поступлю...
Марица еще что-то говорила себе под нос, но Аврора ее уже не слышала. Провожая растерянным взглядом, мать она только развела руками.
Запрыгнув в машину, Марица все же не решилась ехать сама – себе не враг. Быстро сказав водителю, куда ехать, она откинулась на заднем сидении и, прикрыв глаза, впала в воспоминания:

«Как бы ни стремился человек к самоконтролю, он никогда его не обретет. Это невозможно. Любовь – это не то чувство, которым человек повелевает, оно нами играет. Оно само знает, когда ему появиться на свет, а когда просто растаять», – пламенная речь Ману с трудом вспомнилась Марице, но это и не удивительно ведь в голове была такая каша.
Шикарный небоскреб в центре города не произвела на Марицу никакого впечатления, впрочем, как и в прошлый раз, когда она три недели назад влетала сюда впопыхах.
Очутившись перед его квартирой, Марица поняла, что хочет убежать... Она уже отвернулась и сделала пару шагов к лифту, как дверь открылась, и на пороге показался Томас с мусорным ведром в руке.
Они некоторое время смотрели друг на друга, и Марица, наконец, сказала:
− Я в гости...
− ...
− Наверное, не вовремя...
− ... – Ничего кроме удивленного взгляда.
− Ладно, я пойду. – Она сделала пару шагов назад, не отворачиваясь от Томаса. – Пока...
− Стой. – Слишком резко отозвался Томас, и Марице показалось, что он пожалел о том, что остановил ее еще до того, как произнес последний слог. Но она остановилась. Расстояние в пять шагов и... – Зайдешь? – Чуть смелее осведомился Томми и открыл дверь, приглашая ее зайти внутрь.
− Да.
Марица переступила порог и поняла, что осталась одна. Дверь за ней закрылась, и Томас явно остался с другой стороны. Нервно оглянувшись, она поняла, что и его супруги с Томми-младшим дома нет. «Боже, что я тут делаю? Беги отсюда, Марица, беги пока есть возможность!». Но ноги отказывались ей подчиняться, и она стояла как вкопанная, оглядываясь по сторонам. По истечению пары минут вернулся Томас и, никак не объяснив свое отсутствие, прошел мимо нее уже с пустым ведром.
Марица посмотрела на себя в большое настенное зеркало в прихожей. Как же она изменилась. От той девочки с волосами немыслимого цвета и одежде невероятного стиля не осталось решительно ничего. Сейчас на нее смотрела бизнес-леди в одном из самых ярких своих проявлений. Конечно, для того чтобы отпраздновать один из самых значительных дней в жизни своей дочери она немного приукрасила себя...
− Зачем ты пришла?
− Мне нужно с тобой поговорить. – Марица даже сразу не поняла, что этот перепуганный и дрожащий голос принадлежит ей.
− О чем?
− ...
− Ты хочешь говорить? Говори! Ну что же ты молчишь?!
− Не смей повышать на меня голос! Все, я передумала! – крикнула Марица и рывком бросилась к двери.
− Нет. – Томас схватил её за руку. – Ты хотела мне что-то сказать, а я хочу от тебя многое услышать. Так вот, первое, почему ты меня тогда оставила, и мне не нужна придуманная версия – правду! И второе, что ты от меня хочешь?
− Что?!
− И пожалуйста, по очереди! Я хочу знать, почему тогда, тринадцать лет назад ты уехала и отвергла все мои попытки быть вместе? Я хочу это знать, потому что понимаю, что ты тогда меня любила, и я не дурак, вижу, что и сейчас любишь, даже по истечению такого срока! Почему, Марица, почему?
− Потому что я была беременна, уже тогда, в Рим я приехала беременной, – ответила Марица после долгого испытания взглядом. – И я не была уверена, от кого.
− А сейчас ты знаешь, от кого?
− Знаю, от Пабло. И я родила ребенка, девочку, и назвала ее Авророй. А от тебя я ничего не хочу, просто до сих пор не могу победить не себя, не свои чувства! Я люблю тебя! Я, столько в жизни вытерпела, столько всего выдержала не для того, чтобы сейчас приползти к тебе и отвечать на твои преисполненные жалости к самому бедному несчастному себе вопросы. Но я здесь, я пришла! Я стою у тебя в прихожей и ненавижу саму себя за эту слабость, потому что уверенна, что даже если бы знала наперед, чем закончиться весь этот разговор, все равно бы пришла, все равно не смогла бы остановить себя...
− Замолчи, замолчи, не хочу слышать! Не хочу! – последнюю фразу он произнес по слогам.
− А я скажу, ты же просил. Да, я пришла к тебе. Пришла, потому что не смогла не прийти, не смогла! – Истерика стала плавно переходить в более серьезные формы, Марица уже успела запустить в Томаса свое саше и еще несколько вещей, попавших ей под руку. – Я хочу к тебе!
− Поздно, – спокойно и немного устало сказал Томас и сел на пол. – Теперь уже поздно.
− ... – Заплаканное и раскрасневшееся лицо Марицы изобразило полнейшую растерянность и испуг.
− Я не хочу, чтобы ты была со мной. Не хочу, мне нужен покой и спокойствие, мне не надо вот таких истерик и... Я же женатый человек! – его тихий голос заставил ее прийти в себя.
− Я знаю... – Марица, успокоившись, села рядом с ним.
− Я перед тобой ни в чем не виноват. Я был готов для тебя на все, но я тебе был не нужен! А сейчас мне не нужна ты. И я вовсе не жалею себя и вопросы мои не преисполнены жалости к себе. Я не хочу быть с тобой! И это ты себя жалеешь, это ты пришла ко мне с какими-то претензиями и замашками, на которые вовсе не имеешь права.
− Совсем никакого? – кокетливо переспросила она, стреляя глазками.
− Я тебя умоляю! – улыбнулся Томас, подыграв резкой перемене ее настроения.
− У тебя есть что-нибудь выпить?
− Есть коньяк, крюшон, ликер, бренди, виски, могу предложить мате.
− Виски!
− Значит, виски. Пошли в гостиную, а то в коридоре...
− О! Вспомнил о правилах хорошего тона?
− Прекрати рисоваться. Это тебе не идет.
− Протяните руку даме. – Вздохнула она и когда Томми подал ей руки, она подтянулась ему на встречу, специально притянувшись к нему вплотную. Посмотрела на его губы, облизнулась, медленно перевела взгляд на его глаза, изобразила полную невинность и хитренько улыбаясь, сказала:
− Я хотела этого, но надеялась, что не сделаю. Спокойной ночи».
− Не делай этого...
− Не могу...
Она положила его руки себе на талию и поцеловала.
− Не надо...
Оторвавшись от него, она снова посмотрела ему в глаза, конвульсивно вздохнула, прижимаясь еще плотнее.
− Не надо... – повторил Томас.
− Поцелуй меня, пожалуйста. По-настоящему, пусть в последний раз, но я должна это запомнить. Страстно, как в то время, когда у нас был шанс...
Он настолько резко приподнял ее и поцеловал, что она от неожиданности воскликнула. Но как только поняла, что происходит, тут же обхватила его шею. Все тело ныло от желания избавиться от одежды и прикоснуться к нему.
− Я люблю тебя, – Томас буквально срывал с нее одежду.
− Я тебя тоже, очень, очень люблю, – целуя каждый миллиметр его лица и шеи, выдохнула Марица. – Как же ты мне нужен!
− Я люблю тебя!
Он смотрел на нее уже больше получаса, она отвечала ему тем же.
Больше всего она боялась заговорить, он же боялся услышать то, что она хочет ему сказать на самом деле.
− Как долго это продлиться? – наконец спросил Томас.
− Я не хочу об этом думать. Сейчас мне просто хорошо, пускай это продолжается. Сейчас я твоя.
− У меня никогда не было тебя. – Девушка промолчала, предпочитая не развивать эту тему.

***
Марица крутилась возле зеркала, высматривая себя со всех сторон. Поправляла и без того безупречную прическу, разглаживая невидимые складки и обновляла макияж. Аврора с любопытством наблюдала за матерью.
− Мам, а что с тобой?
− Что? – она строго посмотрела на дочь. Последнее время Аврору очень настораживала эта ее новая манера общаться с ней. Появившаяся из ни откуда повышенная требовательность, серьезность во всех вопросах, где раньше можно было отшутиться, строгость порой перерастала в жесткость...
− Не обращай на меня внимания, а если не хочешь со мной общаться, то так и скажи, а не затыкай мне рот злобными взглядами. Я тебе ничего не сделала и на такое отношение не заслужила. Я еду в колледж, хотела просто поставить тебя в известность. Пока!
Марица, молча, провела дочь, взглядом не отобразив никаких эмоций.
Аврора зашла в свою комнату, весело обсуждая новую книгу молодого писателя с Флор.
− Знаешь Аврора, мне все еще не верится, что мы с тобой подружились.
− Придется поверить иначе... – ответила она, многозначительно улыбаясь и повернувшись к зеркалу, расколола волосы. Темно-рыжая копна рассыпалась по спине. – Как же мне хочется их обрезать!
− Не вздумай. Ты что? Это же так красиво. – Флор с энтузиазмом принялась расхваливать волосы подруги.
− Ой! Я совсем забыла, что у меня сегодня встреча с бабушкой.
− С какой?
− С Соней.
− Да? А ты не знаешь, твой дядя будет?
− Который Фернандо?
− Нет, который Ману! – передразнила Флор, обидевшись за то, что ее видят насквозь и не скрывают этого.
− В таком случае у меня есть для тебя потрясающая новость. Он упросил бабушку и дедушку перевести его в этот колледж.
− Серьезно? – у Флор от радости загорелись глаза.
− Вполне, – равнодушно ответила Аврора и тут же оказалась в объятьях донельзя счастливой Флор.
− Я не могу в это поверить!
− Придется. Кажется, завтра он, так же как и мы, приступает к занятиям в этом колледже.
− Кстати, Фэнни, похоже, тоже уже в колледже, – плюхнувшись на кровать, сказала Флор.
− Не может быть! Она что уже успела обновить гардероб?
− Рекорд! Это же надо так суметь вложиться в такие короткие сроки. И она, наверное, уже готова замучить нас новым еженедельным показом супермодной одежонки!
Ну а что может быть еще приятней, чем вместе с подругой перемыть косточки самой ненавистной однокласснице?!